Когда девочка стала привыкать, ни плакала, ни сопротивлялась, он начинал истязать её. Он не только ревновал, но понимал, если она испытает нечто новое, то просто убежит от него. А он уже не мог ничего менять с кем-то другим! Ему даже были смешны попытки бывших наложниц вернуть его. Они стали бесполезны. Только с Еленой всё становилось, как прежде. Уже с Зарой, ему привозили из далёких, неведомых стран вытяжки и настойки для укрепления мужского достоинства. Но теперь и это слабо помогает. Только одна Елена ещё могла заменить все недействующие возбудители.
Елена всё ещё сопротивлялась ласкам старого блудника. Однажды девочка стала неуправляемой. Она кричала так, что сбежались все мамки, поняв, в чём дело, стали уговаривать её по очереди. Одна:
– О, девонька, ты должна делать то, что царь приказывает!
Вторая:
– Никак нельзя увиливать, ты обязана, как жена всё делать, о чём тебя просит муж!
Третья:
– Ну что ты противишься? Тебя кормят, поят – отрабатывай!
И только четвёртая подошла, погладила по головке и прошептала тихо – тихо с горечью, ласково:
– Как я тебя понимаю, дитятко, но куда денешься? Никто не защитит, никто не спасёт, не укроет! Бедный ребёнок! Горе, когда безумная мать отдаёт своё дитя на растерзание старому людоеду!
Лишь одна Елена услышала это, прижалась к ней, и обе заплакали. С тех пор у неё появился здесь друг!
Как-то она узнала, что ей всего лишь одиннадцать лет. Он прибавил ей год, чтоб она выглядела старше. Но где же там старше – маленькая, щуплая, хрупкая, не сформировавшаяся девочка. Заморыш, но необыкновенно красивый и притягательный! И вновь они плакали над этим горем вместе с её ласковой новой подругой!
Немного пообвыкнув, Елена решила начать учиться. Надо же было чем-то заняться, чтоб отвлечься от всего горестного. Это ей посоветовала её покровительница, её новый друг. Она уже умела читать и писать по-гречески. Теперь ей захотелось стать хорошо образованным человеком. Елена потребовала от мужа, чтобы привёз ей самых элитных греческих учителей. Она стала изучать риторику, философию, математику, поэзию. Царь всегда сидел с ней рядом, когда её учили всевозможным наукам. Но однажды его отозвали по срочному делу. Преподаватель – молодой, красивый юноша из знатной семьи, позвал её подойти ближе, желая что-то показать. Когда она подошла, он мгновенно распахнул её тунику, желая сотворять с ней то, что всегда делал её старик. Вырваться было трудно – он крепко удерживал её.
Елена замерла – боясь, если произойдёт шум, войдут люди, её убьют. «О, боги, если б я была сильной! Я бы выцарапала ему его наглые глаза, пусть не смотрит более на девочек!». Но внезапно раздался какой-то шорох. Он повернул голову ко входу, перепуганный на смерть. Она стукнула его ногой в пах, он скорчился от боли, и она поспешно убралась к себе. «Это Афродита меня спасла от его домогательств», – думала она.
Вечером она попросила царя заменить этого преподавателя на другого, объяснив, что он не очень образован. Одно слово и его бы не было в живых! Но ей не желалось никого губить. Да и сама могла погибнуть! Царь посмотрел на неё внимательно и подумал: «О, как же прекрасна эта девчонка! Не было ещё, наверное, создано такого чуда на свете! Думаю, надо, действительно, быстрее этого красавца отсюда выпроводить! Что-то он стал чудно смотреть на неё, я это заметил! Но как сделать так, чтоб она меня полюбила? Весь расстарался, а она бровью не поведёт. Не замечает. Сколько же это продлится? Все женщины сходят по мне с ума, а одна она – холодна, неблагодарна. Вроде бы, всё – для неё, но – нет! Ничего в ответ! Только одни слёзы и попрёки». Он даже не желал задуматься, – всё хорошее, сделанное им для Елены, совершалось с целью удовлетворения своих желаний.
