В глубине квартиры звонит городской телефон. Большую часть времени он молчит, в наши дни аппарат практически бесполезный. Хотя в случае тотального блэкаута, когда вырубятся все вышки сотовой связи, которые, как оказывается, запитаны от электростанций, спасёт.
Иду обратно в холл. Квартира эта, что не говори, шикарная. Небольшой коридор раскрывается просторной прихожей, из которой вход в гостиную и на кухню, с противоположной стороны – ещё один коридор, по которому расположены три спальни и два сан узла. Из кухни выход на террасу, в гостиной – балкон.
Квартира покупалась с прицелом на большую семью, но в итоге по ста восьмидесяти метрам, словно призраки, все эти годы бродили лишь мы с Романом. Комнаты, где предполагались детские, давно стали гостевыми.
- Алло? – снимаю трубку.
- Рузанна! – голос матери напоминает высокочастотный писк. – Ты почему звонки мои игнорируешь?
- Я спала.
- Зачем врёшь? Я вчера, не дозвонившись, к вам заезжала. Дома был только Роман, - многозначительно добавляет. – А ты где шлялась?
- Шлялась? Шлялась? Мам, прости, ты, что, этого говнюка защищаешь?
- С чего ты взяла? – возмущается. – Ты моя дочь и всегда на первом месте. Я волнуюсь, как бы не натворила дел после вчерашнего представления.
- Рома уже сделал это за меня на годы вперёд. Я буду разводиться. Надеюсь, ты не возражаешь?
- Я то не возражаю, но… с бизнесом отцовским, что будешь делать?
Хороший вопрос. Об этом я пока не думала, а вот мама сразу врубила деловую женщину. Небось, полночи не спала, всё думала, как быть. Не удивлюсь, если у неё готовый план имеется. Опасения вполне оправданные, после смерти отца управление полностью перешло к нему, я в дела не лезла, хотя стоило бы. Теперь я это понимаю.
- Продадим? Выручку поделим. Или пусть отступные платит. Мам, я не знаю. Тебя что, деньги больше волнуют, чем моё состояние? Я в стрессе, вообще-то.
- Вот это меня беспокоит больше всего. Отец твой, упокой господь его душу, всё на Романе замкнул. О возможном разводе даже не думал. В нашей семье не разводятся, но раз уже тут дети на стороне, понятное дело, надо себя застраховать от последствий. Чтоб тебе досталось твоё, а Роману и его отпрыскам не больше положенного. Дети же наследники первой очереди, а у тебя нет ребёнка, чтобы им, как щитом, прикрываться.
- Боже, мама, куда тебя несёт, в какую степь?
Иногда она, такое ощущение, не понимает, что слова ранят. Вот и сейчас, расписывая перспективы, задела за живое.
- О тебе думаю, Руза, о твоём состоянии. Давай приеду, тебе нельзя сейчас одной быть.
От перспективы сидеть с мамой и без конца мусолить вчерашние события, а что так и будет, сомнений нет, голова едет.
- Не надо. Пожалуйста. Давай завтра увидимся. Приезжай к обеду. Я сегодня спать пораньше лягу. Вот прямо сейчас пойду. Уже глаза слипаются, - вру напропалую.
- Уверена?
- Уверена.
Мама вздыхает обречённо, зная, что со мной лучше не спорить. Реально я в таком состоянии, что могу её и на порог не пустить.
- Ладно, Рузанна, только прошу, не натвори чего. Береги себя.
- Чего я натворить должна? В ванну нырнуть с головой? Мам, ну серьёзно.
- Руза, - в её голосе обречённость напополам с раздражением.
Помнит, как я сидела месяцы после несчастного случая и смотрела в одну точку. Только вот сейчас совсем другая ситуация.
- Целую, люблю, обнимаю, - чмокаю воздух и быстро вешаю трубку.
Едва успеваю сделать вдох, как снова слышу это – звук телефона. На этот раз мобильного.
