Мое сердце резко ушло в пятки. Вот черт. Я выглядела развратной девкой. И представила, как со стороны хозяйки дома смотрелась эта сцена. По моей спине побежали мурашки. Сейчас меня обвинят во всех смертных грехах. Скажут, что я отбиваю мужа и что именно таким образом нагуляла ребенка…
Я прижала ладонь к горящей щеке и сглотнула, не в силах вымолвить ни слова от шока. Я не могла оправдаться перед Лавандой, сказать хоть что-то в свою защиту. Потому что у меня дыхание отобрало от страха перед ней. А выглядела Лаванда, мягко говоря, недовольной. Вернее, разозленной, как дикая кошка. Ее прямая, как палка, спина, обтянутая дорогой тканью платья, подрагивала от возмущения. А побелевшие от напряжения пальцы впились в несчастную свечу, которую она держала в руке. Казалось, вот-вот – и Лаванда уронит ее на пол. Или швырнет в меня – молодуху-разлучницу, которую сегодня она увидела в первый раз в жизни.
– Милая, я… Это не то, что ты думаешь! – Хейл сложил молитвенно руки на груди, а потом не выдержал и бросился к жене.
На лице Лаванды промелькнуло что-то похожее на гадливость, с которой смотрят на прилипшее к бальной туфельке насекомое. И она предупреждающе выставила руку навстречу мужу.
– Нет. Не приближайся ко мне, – жестко приказала Лаванда.
Хейл послушался. Замер в отдалении, но захныкал:
– Это все она, эта девчонка. Она повесилась на меня и началась соблазнять в коридоре. Поцеловала меня сама! Клянусь, я к ней и пальцем не прикос…
– Умолкни! – новый приказ оборвал стенания Хейла.
Ледяной взгляд Лаванды переместился прямо на меня. Она словно обрела новую жертву. Хищно усмехнулась и сделала несколько шагов навстречу мне. Я сглотнула снова тяжелый комок в горле и вжалась в стену. Мне стало еще страшнее, чем было прежде, когда Лаванда оказалась совсем близко. И протянула руку к моей горящей щеке. Я зажмурилась, ожидая новой пощечины. И обвинений, брошенных мне в лицо разозленной женой.
7. Глава 6
– Отойди от девочки, – слова Лаванды падали тяжелыми камнями в пропасть.
Я подняла изумленное, залитое слезами лицо, но увидела, что смотрит она не на меня. А на своего мужа. Хейл дернулся всем телом, будто от удара плетью. И так же непонимающе посмотрел на жену. Он не ожидал такого поворота. Что там?! Я сама была в шоке с поведения Лаванды. Где жестокие слова в мой адрес про разлучницу, где угрозы?
– Убирайся! – повысила голос Лаванда, по-прежнему не сводя мрачного взгляда с Хейла. – Я все слышала. Как ты приставал к бедняжке. Как ты загонял ее в ловушку. Как угрожал ей. И ударил! Я не потерплю подобного в своем доме, понятно?
Хейл заморгал, пытаясь прийти в себя. К такому уроку его жизнь не готовила. Но жена выглядела очень злой. И шутить с такой Лавандой не хотелось.
– Это и мой дом, ты забыла? – попытался приосаниться Хейл.
Он выпрямил спину, выпятил живот, демонстрируя, какое он сокровище, если кто-то из присутствующих здесь был не в курсе.
– Я не уйду! Я твой муж.
Лаванда нехорошо усмехнулась ему и приблизилась. Положила тонкие пальцы на его плечи, а потом с силой впилась ими в его шею с явным желанием причинить боль.
– Этот дом не твой, а мой, – отчеканила она таким голосом, что у меня мурашки по спине побежали. – Мой отец оставил мне его в наследство. Записал на меня. И сразу сказал, что ты – мот и развратник, что после его смерти ты по миру меня пустишь. Я тогда не верила отцу, а жаль. Я считала тебя, Хейл, лучше, чем ты есть на самом деле. А потом… когда начались твои интрижки с бесконечно сменяющимися служанками, няньками, я молчала. Ты не обижал девочек, платил им золотом, они были не против… видит небо, я молчала. Я хотела сохранить наш брак ради детей. Но сегодня ты переступил все границы! Поэтому убирайся вон из моего дома.
