В тот день они действительно ничего не успели. Зато спланировали другое: через неделю Алину и ее единственную подругу Лизу выманили на соседнее кладбище и натравили на них овчарку. Детский дом находился рядом с развалинами монастыря, где и совершались, в основном, все подростковые преступления. Директор ничего не знал о том, что происходит в детском коллективе. Еще через неделю парни повторили свою попытку, но уже с Лизой. На этот раз у них все получилось и, когда они, довольные, закончили, девочка швырнула в окно свой кроссовок. Стекло разбилось, она подбежала и схватила самый большой осколок. Полоснула, рыча, одного из парней, а двое других успели убежать.
Было большое разбирательство, хоть парень и остался жив, но единственную подругу Алины перевели в воспитательную колонию.
Воспитателя поменяли: на смену огромному толстому Вячеславу Евгеньевичу пришла бойкая женщина — Ольга Петровна. Она практически сразу изменила существующие нормы и ввела свои: стали праздноваться дни рождения, появились занятия фотографией и изобразительным искусством, дети стали ездить на экскурсии в другие города и ходить в походы. Только Лизе всего этого уже не досталось. Они больше никогда не виделись, а когда Чижик покинула детский дом, то найти подругу не смогла. Вроде как та была жива и ее освободили, но никаких следов так найти и не удалось, даже когда у Алины появились первые деньги, и она наняла частного детектива. Человек просто исчез, и никому не было до нее дела.
В институте у Чижик была куча поклонников. Девушка красивая, яркая, да и контингент в мединституте было не сравнить с детдомовским, но и тут ей не везло. Первый ухажер появился на первом курсе, и как только они остались наедине – попытался изнасиловать. Со вторым она встречалась полгода, а затем застукала в пустой аудитории с одногруппницей. Она смотрела по сторонам и видела только то, что было в ее сердце: измены, насилие, деспотизм.
Алина и не смогла бы сейчас сказать, когда точно у нее появилась ненависть к мужчинам. Родилась она в детском доме и с каждым годом все увеличивалась, как снежный ком. А потом наступил момент, когда она решила жить совсем другой жизнью — без мужчин. Нет, пусть они где-то будут, пусть сидят с ней за одним столом и ассистируют в операционной. Но в одной постели, и тем более в одном доме — им не место.
И каждого, даже самого настойчивого гостя можно как-то изгнать.
Три месяца назад
Алина пришла проведать его на следующий день. Мужчину еще не перевели в палату из реанимации, но все бегали перед ним на цыпочках. Он явно обрадовался, увидев ее:
– Я так ждал вас!
– Плохо себя чувствуете? – испугалась Чижик.
– Да. Без вас мне теперь не жить, – ответил он и театрально прикрыл глаза.
Алина раздраженно выдохнула и подошла ближе:
– Давайте я вас осмотрю.
– Если будете так же приятно касаться меня, то я даже могу пообещать не разговаривать.
– Отлично, – она дотронулась рукой до лба, затем провела рукой вправо и влево. – Все у вас хорошо, жить будете.
– С вами?
Мужчина говорил совершенно серьезно и даже не пытался улыбнуться, как в прошлый раз.
– Нет, со мной точно нет. Со мной живут пятеро моих детей и две кошки. Места для вас, простите, нет.
– Я и не собирался переезжать к тебе, – он вдруг перешел на ты, но непроницаемо серьезное выражение лица при этом не изменил. – У меня огромная квартира на Лубянке и трехэтажный дом за городом. Да, еще две овчарки. Ты любишь собак?
