Оглядываю всех. Вот наши друзья Кудрявцевы, Марина и Олег. Хорошая пара, всегда вместе, друг за друга горой. Тогда почему их номер есть в тайном телефоне Мишки? Неужели одобряют его адюльтер? Или считают это нормой семейной жизни?
Я беру у официанта бокал с шампанским и одним глотком выпиваю. Алкоголь прокатывается по сведенному спазмом горлу, наполняет жаром кровь, бросается румянцем в лицо.
— Миха, за тебя! — поднимает фужер Глеб. — И за твою вторую половинку. Юля, давай, на брудершафт!
Он подмигивает мне, и делает руку кренделем. Наша давняя шутка, Глеб на каждой вечеринке предлагает мне это. Но сегодня я беру свой бокал, продеваю его в кольцо.
— С поцелуем или как?
— Юлия! Ты что творишь! — ахает свекровь.
Но она сидит далеко, оцениваю расстояние, пока соберется остановить, я уже все сделаю.
— Я только за! — ухмыляется Глеб, но глаза бегают, явно нервничает.
— Не смей, Глебас! — рявкает Мишка
Он дергает меня за руку, но я уже подношу бокал ко рту, делаю глоток, а потом вытягиваю губы для поцелуя. Глеб делает то же самое. Он косится на Мишку, но и отступить уже не может, поэтому чмокает меня куда-то в щеку и сразу отскакивает.
— Слабак, ты, Глебушка! — кривлюсь. — Как есть слабак!
Я спокойно сажусь к столу. Рядом плюхается Мишка.
— Юлька, что с тобой? Решила испортить мне праздник?
— Чем? — делаю невинные глаза.
— Сначала опоздала…
— Поранилась, — показываю ладонь.
— Принесла помятый торт.
— Это ты виноват.
— А с Глебом зачем целовалась?
— Кто? Я? А нельзя? Он же твой друг. Друзьями надо делиться. И женами.
— Ты белены объелась? Посмотри на мать, ей сейчас дурно станет.
— Отчего? Она же всегда считала меня низшим сортом.
— Юлька!
Мой Мишенька бледнеет, сжимает перевязанную ладонь. Я морщусь от боли.
— Пусти, есть хочу, — бормочу под нос, я и правда, смертельно проголодалась, и громко спрашиваю: — Мама, что у нас вкусненького?
Я никогда не звала Лидию Федоровну мамой. Она сразу обозначила между нами дистанцию и повела себя как дама, у которой есть только сын. Услышав это слово, она вздрагивает, толкает свекра в бок и показывает глазами на меня.
Что ж, я еще только почву прощупываю. Эмоции переполняют, от обиды сердце останавливается, но обдумывать месть буду позже, когда останусь одна.
Накладываю в тарелку все, что вижу на столе. Напротив садятся гости, краем глаза вижу движение, но аппетитная рыбная нарезка сейчас намного интереснее этих людей.
Вдруг получаю удар под столом, невольно отдергиваю ногу.
— Юлька, что с тобой? — шепчет Галка.
Это она села рядом, пока мужа вызвала на разговор свекровь.
— А что со мной? — спрашиваю с набитым ртом.
— Ты на себя не похожа.
— Разве?
— Словно другой человек.
— Неужели?
— Тарас, скажи ты ей!
— Юлия Геннадьевна…
Поднимаю тяжелые веки, отрываюсь от розового лосося
— Что?
— Вам плохо?
Задерживаю взгляд на красивом лице парня: «Да, мне плохо! Мне отвратительно! Ненавистно все, что здесь происходит! А тебе какое дело?»
— Что вы, Тарас! — отвечаю ему. — Мне отлично.
— О, смотри! — толкает меня в бок Галина.
Поворачиваюсь: к нам идет семейная пара среднего возраста, а за ними шагает еще кто-то.
— Дорогие друзья, позвольте вам представить новых гостей, — свекр гостеприимно разводит руки. — Светлана и Виктор Матвеевы и их дочь Анжелика.
Пара расходится, и вдруг я вижу ее…
10. Глава 9
Смотрю и не верю своим глазам. Это она, та самая юная красотка, которая донимала меня вопросами на консультации. Что она-то здесь делает? Одного студента на семейном торжестве мне мало?
