Прижимаю одну из подушек к груди. Она пахнет Артуром. Шумно вдыхаю носом его аромат. Тешу себя призрачной надеждой, что сейчас полегчает.
Раньше это всегда помогало. Одно упоминание о любимом супруге и появлялась твёрдая опора под ногами.
Но в этот раз простая магия не работает.
Всё так же ноет в области сердца.
— Ну почему, Артур? За что?
Протяжный израненный стон я прячу в его подушку. Кусаю зубами шёлковую ткань.
До самого утра я позволяю себе все эмоции, какие только прорываются наружу из глубин души. Я то горько плачу, то истерично смеюсь, то от злости бью об стену дорогие статуэтки, подаренные нам с мужем кем-то на торжества.
Под покровом ночи, за закрытыми стенами, в абсолютном уединении я разрешаю себе быть какой угодно: слабой, слезливой, сопливой, истеричной, сумасшедшей, разбитой, расстроенной, сломленной.
Знаю, что только такой выброс энергии, позволит мне утром подняться с постели. Только так я не впаду в депрессивное состояние и не буду сутками напролёт жалеть себя и прожитую жизнь.
В котором часу меня одолевает сон одному богу известно. Может быть, в три часа ночи, а может быть в шесть утра. Не знаю.
Но ровно в восемь утра звонит мой субботний будильник. В десять у Ксюши занятия в бассейне. Поэтому времени на новую порцию жалости к себе у меня нет. Надо успеть собраться и забрать дочь от свекрови.
Встаю с постели и, не зацикливаясь на бардаке, который я устроила давеча в спальне, бегу в ванную комнату. Не представляю, что будет с домработницей, когда она увидит весь этот хаос. Надеюсь, её не хватит сердечный приступ.
Стянув с себя вечернее платье, я прячусь за стеклянной дверью душевой. Делаю температуру воды погорячее. Старательно измазываю на себя все мыльные средства для лица, волос и тела, что стоят на полке. Тщательно смываю с кожи следы ночной агонии.
Я не знаю, как строить свою жизнь дальше. Не понимаю, с какой стороны начинать движение. Стоит ли Ксюше сразу рассказать, что папа больше не будет жить с нами или лучше плавно подводить к этому? Еще необходимо найти адвоката, который специализируется на бракоразводных процессах.
Миллион вопросов разом атакуют голову, виски начинают пульсировать от ноющей боли.
Тщательно прорисовываю макияж на лице, особое внимание уделяя синякам под глазами. Не хочу, чтобы Ксюша видела, что мама эту ночь долго плакала.
Закалываю волосы в строгий пучок. Из непострадавших вещей выбираю коричневые льняные брюки с высокой посадкой и кремовый топ-корсет. Оголённые плечи прикрываю жёлтым пиджаком.
Кручусь у зеркала, осматриваю себя со всех сторон.
Сегодня первый день иной жизни. Он самый сложный. Я должна выстоять. Безупречный внешний вид должен скрыть разорванную душу. Нельзя позволить трудным временам поставить себя на колени.
3. Глава 3.
Валерия.
Еду по давно привычному маршруту, который объездила вдоль и поперек сотни раз. Но сегодня всё будто видится иначе.
Не радует ни яркое апрельское солнце, ни ясное голубое небо. Солнце раздражает, так как сильно давит на глаза, а небо… Небо слишком сильно напоминает цвет глаз супруга.
Я пытаюсь не думать о муже. Пытаюсь. Но сдаюсь. То и дело возвращаюсь к раздумьям о том, где Артур провёл эту ночь.
Поехал ли в гостиницу? В бар? К другу Серёге?
А что, если он действительно поехал к ней с поздравлениями?
Собственные мысли действуют как удар электрического тока. Перестаю реагировать на окружающие звуки, чувствую невыносимую боль, дезориентация, и полная остановка сердца.
