Бля*ь. Как это называется в шахматах? Гамбит? Когда жертвуют своими фигурами, чтобы загнать противника в ловушку. Я ожидала от этого разговора чего угодно, что мы начнем кричать, плакать, что Кеша станет отпираться и даже обвинит во всем меня. Но я подумать не могла, что он вывернет все таким образом.
- Я тебе все равно не верю, я знаю, что это был ты.
- Печально. Значит, эти люди добились своей цели и у них уже получилось расколоть нашу дружную семью.
Я нервно рассмеялась. Дружную? Господи, да о чем этот блаженный?!
- Кеш, я хочу, чтобы ты уехал. Нам нужно пожить отдельно, пока не уладим все вопросы с юристом.
Брови мужа удивленно поползли вверх.
- Я не буду уезжать из своего дома.
- Нашего.
- Допустим. Но по закону он принадлежит моим родителям, которые его для нас построили. Так что прости, из-за каких-то фантазий я не хочу лишаться своего комфорта. – Он встал со стула и с силой задвинул его. Ножки неприятно царапнули плитку. – Я иду спать.
Он открыл дверь и вышел в коридор. Спустя секунду я услышала приглушенное:
- Никит, забыл чего?
И невнятное мычание в ответ. Значит, сын все слышал. Но о том, как это скажется на его психике и как подготовить детей к новости, что их папочка мудак, я подумаю завтра.
Жалко, что модные психологи из ютуба о таком не рассказывают…
3. Глава 3
- Мамочка, а почему ты спишь в кабинете?
Передо мной стояла сонная Томка.
Я резко вскочила с дивана и оглянулась по сторонам. Вот черт! За окном уже шпарит солнце, на часах девять. Всю ночь я сидела здесь и думала, что делать со своей жизнью дальше, а под утро заснула на диване. Идти к Савранскому в кровать не хотелось.
- Где папа, - хрипло спросила я.
- На работе, я встала, когда он уже уходил. Сказал, что сегодня ты отвезешь меня в школу. Никиты тоже нет. Я, наверное, дома останусь?
- Ну, уж нет, - я кинулась в ванную, чтобы быстро собраться на работу. Не хватало еще из-за одной не по курсу воткнутой пиписьки пустить свою жизнь под откос! Деградировать, бухать, заедать стресс мороженым.
Последнее вообще нельзя, я и так поправилась, о чем активно намекали штаны и отражение в зеркале. Кстати о нем. Посмотрела на себя в ванной и увидела женщину с атласом диванной обивки на лице. На щеке цветок, на лбу лепестки, в районе носа след от ткани.
- Тамар, быстро натягивай форму, я чищу зубы и выезжаем!
Мы бежали, как могут бежать члены клуба анонимных толстяков к ларьку с пирожками.
На ходу я стянула с Томки куртку и шарф, и втолкнула девочку в класс. К середине третьего урока.
- Подождите, пожалуйста, - раздался из кабинета мелодичный голос.
Мне навстречу вышла Томина учительница. Какая-то Марьванна, имени которой я даже не знала. Не успела выучить за учебный год.
- Вы, наверное, мама Тамарочки, - она смотрела на меня удивленно и… с жалостью?
- Наверное, я. Хотя в таком виде, я больше похожа на ее бабушку, вы это хотели сказать?
Глаза Марьванны расширяются.
- Что вы, нет! Я же с вами так и не познакомилась, ее ведь папа привозит. – Я молчу, и это заставляет бедную учительницу продолжить: - ну, такой… импозантный мужчина.
- Ну, если импозантный, то это он. А что, номер его попросить хотите?
Я веду себя грубо и неправильно. Потому что вместо миловидного лица школьной учительницы вижу спину с сакурой вдоль позвоночника. И гадаю, могла ли эта несомненно благодетельная дама быть той самой шлюхой?
- Да что вы! Нет! Просто хотела сказать, чтобы вы почаще приезжали за дочкой, мы тут не кусаемся, родители у нас дружные, и девочка ваша замечательная!
