Мой стон нестерпимой боли диссонировал с его эмоционально-шипящим выдохом…
Толчок. Ещё один.
Я не знала, что это такое. Не понимала собственного одеревеневшего тела, но эти ощущения стали похожи на пытку, которую просто невозможно было терпеть.
Но я терпела изо всех сил. Проклятье! Вот только ни черта не получалось! Мои захлёбывающиеся вскрики оглушали всё чаще, по мере того, как Игорь наращивал темп и частоту безжалостных ударов своих бёдер.
Мощно. Жадно. Мучительно неприятно. Невыносимо долго.
Он даже не кончил в меня – вышел на пике, навалился сверху и, ритмично помогая себе рукой, эякулировал на моё свадебное платье.
Заплаканными глазами я уставилась перед собой, услышав, как была застегнута ширинка на мужских брюках.
– Имей ввиду, свой супружеский долг я отдал. – Дыхание Игоря было сбито, однако голос при этом оставался чудовищно безэмоционален: – И решил у тебя больше не занимать.
Сейчас
Меня всю трясёт. Слёзы текут по щекам. Жуткое ощущение неправильности становится настолько острым, что причиняет почти физическую боль: скручивает, как от наркотической ломки… разрывает на куски изнутри. Без анестезии. Невыносимо.
Совесть является единственным мерилом верности принятия решений, и вот она сейчас грызёт меня. Уничтожает.
К Игорю вопросов нет – ублюдок. Мог бы по-другому.
А вот к себе имеется – один-единственный: Зачем?
У меня же был выбор, а я терпела! Вот ЗАЧЕМ?! Кусая в кровь губы. Молчала и сама себя хотела обманывать.
Нельзя заставить человека полюбить тебя. НЕЛЬЗЯ. Тут все просто: либо любит, либо нет. Третьего не дано. Не помогут ни милое личико, ни папина должность и возможности, ни девственность, ни миллионные счета в банке. Хотя за миллионы, если быть честной, особо меркантильных купить можно, но и тех полюбить себя не заставишь.
Игорь Бессонов ни в связях, ни в деньгах не нуждался. Более того, нам с папой сам бы помог и занял!
Ситуация патовая. Ты можешь быть настоящей красавицей, нежной, хрупкой, умной и самой-самой, но какой в этом толк, если ты совершенно не умеешь выбирать нормальных мужиков?! А ещё ты никогда не заставишь полюбить того, кто ничего к тебе не чувствует. И не потому, что этот кто-то принципиально или из вредности не хочет. Нет. Просто так бывает.
И было ради чего? Была бы цель великая, так нет же, чёрт – во имя любви. А теперь душа в пепел!
Подтягиваю к себе колени и упираюсь в них лбом. Мне хочется выкричать боль, но получается лишь тихонечко скулить под пытками собственной памяти. Внутри меня бьётся в агонической истерике и муках та молоденькая наивная идиотка, которая была уверена, что сможет осчастливить другого насильно. Чувствую, как тело сдается и содрогается – желудок подбрасывает к горлу, и меня выворачивает. Тем, что есть – горькой желчью переваренного прошлого.
Вдох-выдох.
Вытираю рот рукавом. Встать нет сил. Поднимаюсь на четвереньки – единственное, на что меня хватает, и медленно ползу в направлении ванной.
***
Однако, утро я встречаю с улыбкой. Как и Ольгу, которая входит ко мне в спальню с высоким фарфоровым кофейником и кофейной парой.
– У вас сегодня хорошее настроение? – Не дожидаясь моего ответа, тут же добавляет: – Это радует, потому что погода просто удручающая. Бррр!
Она успевает красноречиво содрогнуться, оставить поднос на прикроватной тумбочке и одним резким движением одёрнуть в стороны тяжёлые плотные шторы.
