Хорошо тут. Ветер приносит запах моря, йода, трав и чего-то дикого, сурового. Сколько так сижу - не замечаю. Начинаю мёрзнуть, но вставать лень, потом.
- Ты похорошела, Смола.
Глухой, гортанный голос резко вытягивает из сна. Дёргаюсь. Дарий нагло склоняется и демонстративно втягивает воздух около моей шеи. Чувствую прикосновение кончика его тёплого носа к коже, смолистый запах ветивера и разбегающиеся по телу мурашки.
– М м м, а пахнешь, как в детстве.
Тянет заговорщецки прошептать: "Боже! А ты как пахнешь!!!" Хочется его всего вдохнуть. Обожаю эти ноты в парфюмах. Они ассоциируются с чем то сексуально - мужественным, дерзким, вызывающим и надо признаться, очень идут Дарию.
Внутри бушует пламя, снаружи его сковывает лёд. Отчаянно начинает покалывать кожу лица и рук. Отчётливо вспоминаю эти давно забытые предвестники паники, которая охватывала каждый раз, когда он приближался.
- Вот только мужу своему, видимо, не нужна, раз он изменяет! Печаааль!
10. Глава 9. Попытка соблазнения
Первый вечер в лагере. Продолжение.
- Повтори! - весь сон и очарование ароматом слетают, словно паутина от втягивающей силы пылесоса.
- Что именно ты не расслышала? Мне вот ещё в школе было интересно - тормоз ты или тщательно маскируешься?
- А? Да? А мне в школе было интересно - ты козёл со всеми или только мне такая честь?
- Лукавишь, Смола! Я прекрасно дружил с девчонками, просто ты не "вписывалась" в общую "нормальность".
- Ха! Ты тоже!
Дарий пододвигает стул и садится вплотную ко мне. Смолисто-горький запах ветивера окутывает тягучим облаком, не давая, сосредоточится. Берёт со стола чей-то увесистый охотничий нож и пробует лезвие, с едва заметным причудливым узором, на остроту. Внутри пронзает болезненное чувство. Будто ощущаю на себе, как он обрезается, но наяву ничего подобного не происходит. Во время работы умею отключать эту свою особенность, сейчас не успеваю.
- Будем и дальше беседовать о делах давно минувших дней? Смотрю, гульбища драгоценного мужа тебя не сильно удивляют. Привыкла? - зло сощуривает глаза и вдруг с размаху кидает нож в отрытый полог "кухни". Тот пролетает несколько метров и вонзается во вкопанный столб, на который намотана верёвка — растяжка крыши палатки. Не выдержав своего веса, нож падает на землю.
- Придурок! А если там человек бы шёл? - внутри клокочет возмущение. Что за беспечность?
- На этот случай у нас есть супер-дупер, пушка-бомба, мегаврач! Однако вернёмся к нашим баранам. - приближает лицо и тянется пальцем к мочке уха.
Замираю. Он же не посмеет? Но Дарий даже не думает останавливаться и трогает серёжку. Выдержав короткую паузу, начинает ею "играть".
- Твой. Муж. Тебе. Изменяет.
От его прикосновений тело напрягается, накатывает смятение. Сердце ускоряется. Очень всё неправильно. Собираюсь с силами и уже хочу отстраниться, как он наклоняется совсем близко и прикасается к мочке губами, втягивая её в рот. Боюсь дышать. Слышу лязг серёжки о его зубы, между ног бьёт горячая волна. Сердце пропускает один удар и заходится в скачке. Шумно втягиваю носом воздух.
- От-пус-ти сей-час же!
- А то что? Кончишь?
Он совсем повредился умом? Нашёл идиотский предлог про измену мужа, чтобы поиграть со мной? А я и растеклась. Забыла, с кем дело имею? Сергей никогда мне не изменит. Он совсем другой. Да злой бывает, не сдержанный. Но чтобы измена? Так что зря старается!
- Слушай, Дарий! Иди-ка ты...
