Фактически мы с трудом сводили концы с концами, а сейчас чуть воспрянули духом – после того как я устроилась на работу.
Где-то у меня свербит в душе мысль, что лежит у меня банковская карточка Невзорова, к которой я так и не прикоснулась.
В самые трудные часы, когда в буквальном смысле на хлеб не хватало, я предпочитала брать подработку в интернет-пространстве, фриланс. Так и не осмелилась потратить ни копейки из тех денег, которые принадлежат миллиардеру.
И хотя в какой-то момент хотелось взять их в качестве моральной компенсации, но я… не смогла…
Да и, наверное, она давно заблокирована…
Отбиваю странные мысли.
– Друзья, давайте все же не думать о плохом, как понимаю, ничего еще не ясно, – пытаюсь отбить атаку Жанночки, будто смакующей новости, которые всех повергают в шок.
– Да ладно. Если об этом уже все офисы жужжат – дело решенное, – вновь вставляет свое значимое мнение Жанна, поправляя прядку тщательно уложенных волос.
Хочу ответить Жанне, но офисный телефон звонит, и я на мгновение торможу, затем отвечаю.
– Да.
– Дарья Александровна. Подойдите в переговорную. Ждем вас с проектом договора. У вас все готово?
– Да, проект готов, иду, – отвечаю строго, как в армии.
Прикусываю губу и забираю свой портфель, внимательно проверяю все документы и на всякий случай также забираю флешку, на которой два проекта. Один – это работа Герасимова, которую я должна представить, а вот вторая… вторую делала я… и там… я в пух и прах разношу документы и данные, которые собрал мой руководитель…
Прикрываю веки. Делаю себе немного возможности подышать, а затем резко поднимаюсь и, прихватив все необходимое, иду к дверям.
– Ни пуха, Дашенька! – слышу голос Любови Петровны и, повернувшись к женщине, благодарно улыбаюсь.
– К черту!
– И поплюй через левое плечо три раза! – выговаривает сердобольная седовласая женщина.
– Ой, да ладно. Всего-то. Представит проект Герасимова. Велика ответственность, – слышу змеиный голос Жанночки, и как-то жалко даже становится, что с Игорем у нее не клеится.
Может, было бы поменьше яда и злобы.
– Ой, не завидуй или завидуй молча, – продолжает перепалку Любовь Петровна, а я тихонечко закрываю за собой дверь и иду по коридору под цокот собственных каблучков.
Останавливаюсь у лифта и вызываю его, створки открываются, и я заползаю внутрь. Так как лифт пуст, пользуюсь случаем и бросаю внимательный взгляд на зеркальную поверхность.
На мне юбка-карандаш по колено, приталенное, пиджачок и лодочки. Темно-синий цвет мне идет, но… мне бы набрать не мешало два-три килограмма, а лучше пять.
После родов я не то чтобы не поправилась, еще и скинула в весе, хотя неудивительно, я и не набирала нормально всю беременность. Может, причиной всему были нервы, хотя я и пыталась быть на позитиве, думать о своей малышке и блокировать все болезненные воспоминания.
Помню, как буквально заставляла себя есть. Голода не чувствовала и могла вспомнить, что с утра ни крошки во рту не было, только перед сном.
Чтобы решить эту проблему, даже начала вести дневник, где отмечала приемы пищи. Не для себя. Для моей малышки. Делала все. Питалась, гуляла на свежем воздухе и просто пыталась собрать себя по кусочкам. Благо у меня Марфушечка родилась крупненькая и здоровенькая.
Сейчас, когда задумываюсь, понимаю, что если бы не родители… я бы не справилась. Я плохо помню тот день, когда вернулась в дом, но помню лицо мамы, которая просто подошла и обняла меня крепко-крепко.
