Уилл смотрит в пол и явно еле сдерживается, чтобы не заплакать.
— Я виноват, — говорит он наконец.
— А где твой брат? — спрашивает Айвен.
Уилл мгновение раздумывает, а потом говорит:
— Я не знаю.
— Разве его не было с тобой?
— Не было, он сидел и учился.
— Посмотри мне в глаза.
Уилл поднимает взгляд и смело смотрит на отца.
— Я знаю, что ты солгал.
— Но отец…
— Не перебивай. Я знаю, что ты солгал и тебя следовало бы наказать за это. Нет почти ничего хуже лжи. И мне отвратительно, что ты врешь мне в лицо, выгораживая брата.
— Но отец…
— Помолчи. Есть только одна вещь хуже. Знаешь какая?
— Какая?
— Предательство. Ты не предал брата. Так что на этот раз я тебя прощаю. Иди, вытри сопли и позови Джейка. Скажи, что мы возвращаемся домой.
Уилл сглатывает с недоверием глядя на отца.
— А его не накажут?
— Нет, — встреваю я и вижу, как начинает сиять Уилл.
— Спасибо! — пищит он высоким детским голоском и убегает за Джейком.
— Им ведь всего по пять лет, — говорю я и качаю головой. — Он до смерти перепугался.
— За то запомнит урок надолго, Дженни. Я хочу, чтобы они выросли хорошими честными драконами.
— С таким отцом у них есть все шансы… Но будь с ними чуть помягче.
— с улыбкой говорю я.
— Хорошо, милая, — говорит муж, подходит ближе и нежно целует меня.
— До сих пор не могу поверить своему счастью, — говорит он шепотом, обнимая меня.
Я растворяюсь в его объятиях и обнимая в ответ, вспоминаю про зажатую в кулаке монетку.
— Знаешь, там, внизу я…
Стоит мне сказать эти слова, как монетка начинает отчаянно пульсировать и дергатся у меня в кулаке, словно она имеет свою волю и против того, что я собираюсь сделать.
21. 21
Сильвия
Новости, одна хуже другой, приходят и приходят из проклятого Нортвуда. Я не хочу верить в них, но дыма без огня не бывает. Кто-то даже умудрился сделать движущийся снимок и он тут же появился в газете, которую принесли вечером.
На снимке ничего толком не видно, изображение размыто и явно было сделано через мутное стекло с очень плохим освещением, но утверждается, что это Джейн и Айвен Райты, стоящие обнявшись.
«Айвен Райт выглядит так, словно вот-вот взлетит в небо от счастья, вопреки тому, что серебряные не летают. Он ни на шаг не отходит от своей чудом воскресшей жены, однако отказывается давать комментарии. Но нам удалось доподлинно выяснить от самых приближенных людей, что Джейн Райт, бывшая ранее медной, теперь переродилась и присоединилась к серебряным »
— Будь ты проклята, — говорю я и рву газету на маленькие кусочки. — Этого не может быть. Я не поверю, пока сама не увижу. Она была мертва, я точно знаю это. Никто не может воскреснуть, да еще и переродившись. Никто. Особенно эта слабая жалкая медная.
Буря яростного огня бушует внутри меня, заставляя мое сердце то тревожно биться в клетке, то замирать, предвкушая самое ужасное… А что, если это правда и она не только воскресла, но и поменяла металл, как тут написано?
Чего только не пишут эти брехуны. Утром они писали, что она сошла с ума и гонялась за мужем и детьми, желая съесть их, теперь они пишут, что самая слабая медная вдруг стала серебряной. Что они напишут завтра? Что она отрастила крылья и уже летит в Вестгард, чтобы предстать перед императором?
Уж кому-кому, а газетчикам верить нельзя.
— Даже если все, что ттам пишут - это правда, я не смирюсь, — говорю я сама себе вслух, чтобы придать себе решимости бороться. — Я не отдам ей моего Айвена, стань она хоть пламенным големом размером с гору. Не отдам свое, перегрызу глотку, закопаю столько раз, сколько потребуется, пока малышка Дженни не отдаст концы бесповоротно. Она будет лежать в земле, а я буду плевать на ее могилу.
