- Я все вам рассказал. Вы мне поможете?
- Хороша исповедь, только я не священник, чтобы тебе грехи отпускать. Помогу? А чем я могу тебе помочь? Тут только Аленкино желание и твои действия, я ни при чем. Но учти, я всегда буду на стороне дочки, и с тобой, буду держать руку на пульсе. Тебе свою девочку в обиду не дам.
- Понятно. От вас я ничего другого и не ожидал.
Как-то даже не обидно, вот знал, что Николай Федорович - мужик с душком. Всю душу вытянул.
На лице тестя вспыхивает ярость. Он хватает из-под стола табурет и бросает его в стену.
- Сукин сын, а чего ты от меня ожидал? Денежку на стол положишь, и я буду, как собачка перед тобой бегать? Если Аленка спросит мое мнение, скажу, чтобы и ноги твоей тут больше не было!
А ведь Николай Федорович прав. Я сам наломал дров, и теперь из них или костер палить, или как-то шалаш строить. Нам с Аленой.
Слышу, как открывается дверь в квартиру.
- Мам? - знакомый женский голос.
Аленка раньше пришла?
- Под подъездом машина Алекса, надеюсь, не вы его в гости пригласили?
18. Глава 18. Другая реальность
После обеда в кофейню зашел Захар и решил остаться.
- Ален, чет-то ты какая-то сильно уставшая. Давай ты домой пойдешь, а я доработаю. Мне нетрудно, а ты поспишь лишний час.
Эх, Захарушка, хоть какой-то мужчина обо мне заботится. Хватаюсь за эту соломинку. Быстро собираюсь и убегаю в сторону дома. Развод разводом, но мою машину у Алекса надо забрать. Ездить он на ней все равно не будет, “не по рангу”. Я нормально на ней могу еще передвигаться, а то бегать туда-сюда ножками, здоровья не хватит.
Иду домой, наслаждаюсь природой. У меня есть прикольная способность - всегда есть свет в конце тоннеля, есть повод поднять себя с кровати, соскрести себя с любой поверхности. И начинать жить.
В парке так сегодня красиво, солнце через листья, небо голубое. Достаю телефон, чтобы сделать красивый кадр. Непрочитанное сообщение.
“Машуня”. Ага, дерьма мне не надо сегодня, я уже наелась. Нажимаю на кнопку “удалить”. И даже сердце не дергается.
Просто иду, улочка за улочкой. Захожу во двор - ноги привели к дому, где мы живем, вернее, жили с Алексом. Ворота закрыты, но одним телефонным звонком я могу их открыть. Смотрю на наши окна, где белые шторы - это спальня, а кремовые - кухня. Вздыхаю. Алена, мы живем, помнишь, не унываем, не подыхаем, не скулим. Живем, милая.
И иду в родительский дом. По дороге покупаю кофе навынос в чужой кофейне. За стойкой стоит красивая кудряшка, синий платок завязан под солоху. Глаза горят, очень похожа на меня в первые годы жизни в кофейне.
- Вам грустно? Нам новый сироп привезли. Лавандовый. Хотите? - улавливает мое настроение.
- А давайте, - соглашаюсь на все. Бариста всегда знает, чем порадовать посетителя, нужно довериться и не сопротивляться.
- Держите, - протягивает большой стакан. - И для настроения.
Кладет в руку конфету “птичьего молока”.
До дома осталось два поворота. Во рту тает конфетка. Смотрю в телефон, вдруг “подруженька” решила еще что-то написать. Нет, пусто.
Допиваю кофе, странное ощущение, что пьешь вкусный напиток и облизываешь средство от моли. Вот почему я сама такой кофе себе не варю.
Обхожу наш дом с торца. Знакомая черная машина, номера тоже знакомые. Ох, Алекс, зря ты решил в эти подковерные игры играть. Думаешь, дома под гнетом мамы я растаю и прощу все твои выходки? Да прям!
Поднимаюсь по ступенькам. Толкаю дверь - открыта.
