Измена. Стеклянный мост над обрывом - страница 6

Но ведь Валерия знала и другого отца – умного, начитанного, немного потерянного в этом большом мире. В трезвом виде он больше напоминал школьника, подающего блестящие надежды, но отчаянно нуждающегося в чьей-то твердой руке, которая провела бы его к достижениям. Мир мужчин и достижений требовал решительности, смелости, отваги, иначе отвергал человека, опускал его на самое дно, оставляя самоутверждаться за счет женщин и мучить и мучиться в безумной ревности. Лера не могла представить Славу в роли безумного ревнивца, но противные слова вновь и вновь отзывались болью в сердце.

5. Глава 5. "Не приду ночевать. Валерия"

Поставив вот таким необычным способом точку в их отношениях, на следующее утро Лера уехала в свой родной город. Вереница праздничных визитов к родственникам и подругам, их визиты занимали время, но не могли заполнить тоску в груди. Если одну ее часть просто разрывало от его недоступности, от отсутствия даже мало-мальского шанса видеть его издалека, то другая отечески поругивала Леру, заставляя свое «хочу» засунуть поглубже и делать то, что надо. А надо было учиться жить без Славы. Да и много ли они встречались, чтобы привыкнуть жить только с ним, без малого пол года, так что внутреннее освобождение от мучительной любви-тоски должно было вот-вот прийти … и не приходило. Прошли каникулы, снова началась учеба. Вереницы дней сменялись, но ни одна не приносила радость и удовольствие. Нет, конечно, не было черной тоски, просто мир стал немного блеклым, сны – не такими яркими, пончики – не такими вкусными, весна не возрождала, а осень не награждала. Сначала казалось, что первоцветение с ее воскрешающей силой точно преодолеет эту мучительную связь, разорвет и заставит молодую жизнь распуститься, раскрыться, но приходила весна, цветы и зелень радовали, но тоска, какое-то смутное ожидание, желание погреться о жизнь Славы не уходили. За весной пришло лето, целых два месяца разлуки без шанса на случайную встречу – даже они не смогли навсегда заглушить чувства. Лера точно знала, что они не будут вместе, она и не стремилась к этому. Сначала ее захватила некая злость, даже точнее желание вызвать злость у Славы. Не любишь курящих девушек – отлично, словно судьба сама подстроили случай, когда Слава угощал девушек на вахте сигаретами. Она тоже попросила одну.

– Ты же не куришь?

Лера вопросительно повела плечами, словно говоря:

– Это когда было, теперь вот курю.

С наслаждением впитывала его недобрый взгляд и осуждающий вздох, если бы они сейчас встречались, точно состоялся бы тяжелый разговор. Но она была свободна (свободна? Аха, как же). Теперь же она спокойно вышла «покурить», Славина сигарета, еще долго хранилась в потайном кармашке ее сумочки и она, стыдно сказать, даже целовала ее, представляя, что там были руки некогда любимого человека.

Лера не отказывала в знакомстве новым парням, но встречи назначала исключительно около общежития, стараясь подстроить их под дежурство Славы. Не раз и не два она видела, что Слава прищуривает глаза, когда думает, что она не видит и тогда нарочно сильнее прижималась к кавалеру. С некоторыми она даже целовалась, тогда же пришло и озарение: таких поцелуев, какие ей дарил Слава, в природе больше не существуют. И злилась, злилась, злилась. Отпустило тогда, когда поняла, что и Слава здорово злится. А узнала она это совершенно случайно.