Я с радостью обнаруживаю, что множество нитей высвобождается и теперь я могу использовать их для лечения Иоса.
Я сразу же направляю их в его сердце, заставляя его биться ровнее, и оно подчиняется мне. С огромным трудом, но подчиняется, но на это уходят все доступные мне силы.
— Только попробуй умри. — говорю я шепотом.
Я высвобождаю часть самых мощных нитей и направляю их на позвоночник Иоса, пытаясь залечить самую большую трещину, которая причиняет ему больше всего боли.
Мне кажется, что я бесконечно долго заставляю нити обволакивать эту область, настраиваию их музыку, создаю гармонию звуков нитей настолько яркую и громкую, что сама едва не теряю сознание от ее интенсивности. Весь мир для меня в эту минуту перестает существовать. Есть только я и эта маленькая упрямая трещинка…
5. 5
И наконец, спустя, кажется, целую вечность, эта рана поддается мне. Кость срастается и в это мгновение вся нижняя часть тела Иоса словно бы оживает.
Иос разлепляет сухие губы и говорит едва слышно:
— Я чувствую тепло в ногах, что ты сделала?
— Ничего не говори.
Я вытираю пот со лба и тяжело дышу, продолжая из последних сил контроллировать сердцебиение Иоса, которое снова становится нестабильным, ненадежным, словно оно собирается остановиться в любое мгновение.
— Он мертв? — вдруг слышу я хриплый голос и взрагиваю.
Оборачиваюсь и вижу Чивса. Он осторожно карабкается по камням , подбираясь к нам.
— Нет, — говорю я.
— На тебе лица нет, Анна, — с тревогой говорит он. — Ты вся в крови. Он подходит ко мне и смотрит на мою шею.
— Все в порядке, это ерунда, со мной все будет хорошо. Я должна быть с ним.
— Ты вся белая, как полотно. — говорит он с тревогой, — тебе нужно отдохнуть.
— Я не могу отдыхать. — упрямо говорю я, — если я отпущу его — он погиб.
Он снимает с плеча сумку и протягивает мне фляжку.
— Здесь отвар столистника с медом, он может немного взбодрить и дать сил, мы используем его во время долгих переходов. Выпей.
Я вытаскиваю пробку и в нос мне бьет едкий травянистый запах.
Отпиваю несколько глотков густого отвара и чувствую нестерпимую горечь, которую даже не отбивает сладость меда,, однако в следующую минуту по телу разливается непривычное тепло и бодрость.
Я даю попить Иосу , осторожно приподнимая его голову.
— Спасибо, — говорю я Чивсу, и возвращаю ему фляжку.
— Пусть побудет у тебя, — говорит он.
— Что с незваными гостями? — спрашиваю я, поднимая на Чивса взгляд.
— Они уехали. Погрузили раненного сержанта в повозку и удрали, когда поняли, что их солдаты не вернутся… Он орал, как резаный. Я думаю, что они скоро пришлют сюда еще людей. Нужно уходить, пока есть возможность. Здесь нельзя оставаться.
— У нас есть заложник, — говорю я и поднимаю взгляд на вершину башни, скрытой в скале. — Клинк стережет мерзавца. Собери оружие и доспехи с мертвых, и спусти этого подонка вниз. Он поможет нам донести Иоса до повозки.
Чивс кивает на все мои распоряжения, словно я военначальник, а он исполнительный офицер.
— Ну точно, отличная правительница… — говорит Иос тихонько.
— И приказываю тебе помолчать, — говорю я, гладя его по волосам. — тебе сейчас нужна каждая капля сил.
— Будет исполнено, — говорит он и закрывает глаза.
Спустя несколько минут Чивс сваливает рядом со мной груду доспехов и оружия.
— Дорогие штучки, такие на черном рынке стоят проклятую кучу денег. Зачарованные драконом доспехи, — говорит Чивс. Один такой шлем стоит, как целая лошадь.
