— Я вас не подведу, — говорит Мелвилл. — Вот увидите.
— Пойдем, — говорит Чивс после недолгого молчания, и толкает парня в спину. — Сделаем носилки.
Парень с благодарностью смотрит на меня и торопится вслед за быстро спускающимся по склону Чивсом.
Я отправляю столько свободных нитей, сколько возможно, чтобы успокоить яростно бьющееся сердце Чивса. Я знаю, что мгновение, лишь один удар сердца отделял его от того, чтобы ударить солдата ножом, покончив с ним.
Я устало прикрываю глаза, продолжая создавать сложнейшую музыку из нитей, что лечат Иоса.
Теперь дыхание его намного сильнее, а сердце бьется уже не так неровно. Похоже, самый страшный момент миновал и все, что нужно теперь — это доставить его в безопасное место.
— Все будет хорошо, — говорю я и глажу его по щеке.
Он нервно вздрагивает во сне, но не просыпается. Я вижу его сердце, как пылающий шар, окруженный тысячами нитей, которые исходят из меня. Я почти чувствую его переживания в данный момент, словно на какую-то бесконечно малую долю заглядываю в то, как воспринимает этот мир он.
И с удивлением обнаруживаю в его сердце сильнейшее чувство по отношению ко мне. Чувство настолько сильное, что оно даже ярче чувства к его покойной жене, которое тоже горит ярко и светло, но с изрядной долей скорби. Дальше идти я не решаюсь, потому что дальше лежат чувства к его покойным детям, о которых он, в отличие от своей жены, никогда не рассказывал мне и я понимала, что раны, даже спустя столько лет, не зажили на его сердце.
Я на мгновение задумываюсь, а не избавить ли его и от этих шрамов, от этой боли, которой страшно даже касаться. Но не решаюсь. Это будет нечестно по отношению к нему. Он должен сам хотеть этого, потому что вместе с болью может уйти и часть воспоминаний.
— Сколько же ты всего пережил, — говорю я тихим шепотом, не отпуская его из своих рук. — Ты не рассказал мне и малой части. Так же как и о своей любви…
Я долго сижу с закрытыми глазами, слыша только дыхание иоса и чувствуя мягкую хватку Клинка на своем плече. Теперь я могу управлять той магией, что была мне дарована, гораздо лучше. Я начинаю разбираться в том, какие нити лучше подходят для одного, а какие для другого дела. По своей сути все нити универсальны и могут служить любой задаче, но каждая из них имеет свое направление, в котором ее работа эффективнее, а звук гораздо чище, поэтому гармонии получаются совершенно другого качества. Мне кажется, что я постигла только крошечную долю возможностей этой силы, но даже этого хватает для того, чтобы спасти человеку жизнь, человеку, который должен был умереть.
Чем бы ни была эта сила, я испытываю благодарность к тому, кто наделил меня ею, хоть и не знаю, что это такое.
— Нужно переложить его, — Чивс касается моего плеча.
Его хриплый голос выводит меня из сосредоточенного оцепенения, в котором для меня существуют только звуки и гармония нитей, поддерживающая жизнь Иоса.
Они осторожно укладывают его на носилки и бережно несут вниз, стараясь не споткнуться на острых камнях.
Я держу Иоса за руку всю дорогу до повозки и когда его осторожно кладут под крытую часть, я сажусь рядом с ним, не решаясь оставить его ни на минуту.
— Соберите доспехи, — говорю я, — мы сможем продать их в городе. И пожалуйста, поторопитесь.
Через пять минут они сваливают все оружие и сверкающие латы, укрепленные драконьей магией в повозку, поверх ящиков.
