- Разумеется, менталистка - лучшая защита от любого наемника, - издевательски улыбается чудовище.
- Не считаешь, что я вообще не должна страдать из-за наличия в твоей жизни врагов?
- Всё, что я считаю делится на плохое и на очень плохое, - жёстко отрезает дракон. - Пока ты моя уязвимость, сидишь дома, а я тебя охраняю, как дракон.
- Ты и есть дракон, - бурчу я, отворачиваясь.
Мне надо собраться с мыслями, чтобы понять, с чего начать.
- Вот и не забывай об этом.
- Я не могу сидеть взаперти! Это клетка душит!
- Меня это не волнует.
- Нахал.
- Кстати, о нахалах. Внизу тебя ждёт подарок от меня, - скалит зубы дракон. - Спустись и прими его.
Что ещё за подарок?..
... - Дракон? - спустившись вниз, растерянно смотрю на мрачного мужчину со светлыми, почти белыми, волосами.
Радужки цвета льда сверкают. Белые волосы создают сильный контраст с темной кожей.
На плечах - эмблемы, знак принадлежности к ардарийской армии. И весь он такой мрачный и собранный, если бы не...
Если бы не подарочный белый бант на его плече.
Это вообще как понимать?!
12. Глава 11
Прикладываю ладонь к губам и не отвожу глаз от смуглого дракона. То, что он дракон, говорят вертикальные зрачки.
Я даже не стану предполагать, что этот "подарок" означает.
- Нравится подарок? - с интересом спрашивает О'Шерр, стоящий за моей спиной.
- Мне ещё никогда не дарили мужчин.
- Это не мужчина, а дракон. И он - твой страж.
Мне подарили стражника. Это... Мило. Наверное.
- Это Синдел, - представляет мне дракона Чудовище. - С этой секунды он - твоя тень.
А я стою и просто хлопаю ресницами. Затем неуверенно собственные губы рисуют улыбку.
- Приставил ко мне надзирателя?
- Телохранителя, - поправляет Чудовище.
А у меня перед глазами картинка внезапно темнеет, расплывается. Будто зрение расфокусировалось. Звуки гаснут, будто раздаются лишь фоном. И в следующий момент, я будто бы даже не контролирую, как собственные губы двигаются, в с языка слетают слова. Не мои.
Лишь смотрю и слышу слова, как сторонний наблюдатель.
И рука отчего-то приподнимается вверх, живёт отдельной жизнью.
- Привет, красавчик! Надеюсь, ты умеешь веселиться?
Собственная рука ласково касается щеки невозмутимого Сина. Тот мягко уворачивается и касание получается вскользь.
И голос мой звучит слишком приторно. Я так не говорю никогда. Всё так, словно кто-то взял мою волю на свой контроль.
Зрение вновь проясняется, звуки становятся привычными. А я ощущаю, как испуганно бьётся сердце в груди. Что со мной такое?
- Зачем телохранитель? - спрашиваю тихо, всё ещё ошарашенно пытаясь проанализировать произошедшее со мной.
Что, боги милостивые, со мной такое сейчас было?!
- Сама невинность, да, Арлин? - сжав челюсти, цедит мое Чудовище.
Я лишь сглатываю. В горле моментально пересыхает. И мне вдруг становится немного страшно.
- Ещё раз увижу, узнаю, почувствую что ты сделала нечто подобное и сама уже будешь не рада этому, милая, - ласково произносит О'Шерр.
Син обнажает белые зубы в лёгкой улыбке. Кивает.
- Син, следи за ней. Головой отвечаешь.
- Так точно, - кивает Син и ухмыляется.
Боги! Что со мной было? Что это вообще такое? Я же так никогда не делаю. Рука будто жила своей жизнью. Будто какая-то жуткая часть меня.
Стоит О'Шерру развернуться и направиться к лестницам, как вновь происходит тоже самое со мной! Зрение расфокусируется, картинка темнеет, а тело не слушается!
Странный смешок соскальзывает с моих губ, и я даже не могу ничего с этим сделать!
