Ксюша не знать про Таю не могла. Я своё имя не скрывал, в интернете найти инфу всегда можно. Неполную, конечно, за этим мои люди следят, но элементарное родился-вырос-женился точно есть. Так с хуя на пустом месте драму разводить? Если только… Стоп.
– Почему ты сейчас об этом заговорила?
– Сам не догадываешься? – кривит губы, смотрит с вызовом. – Она ко мне приходила! Жена твоя. Хочет, чтобы я аборт сделала, да? Хрен вам, вот! – показывает фигу. Реально, настоящую фигу. Я сто лет не видел, чтобы кто-то так пальцы скручивал. – Это мой ребёнок, я его для себя рожу!
– Вот как? – это даже смешно. – Сама? Домой в Рязань вернёшься? Давай, удачи. Держать не собираюсь.
– Она тебя тоже не примет. Останешься один: ни жены, ни нас с малышом.
Прижимает руки к плоскому животу. Вызов в синих глазах будоражит. Ксюша верит в то, что говорит. И что Тая не простит – тоже верит.
– Хотя такой как ты один долго не останется. – Ксюшины глаза начинают наполняться слезами. – Я для тебя вообще никем была всё это время?
Морщусь. Ненавижу женские слёзы. Она вдруг срывается с места, убегает в спальню и возвращается с листком бумаги. Смотрю, ничего не понимая:
– Вот! Вот, смотри, это он, наш малыш! Ты его убить хочешь? Ты не понимаешь, что это твоё?!
Она трясёт бумагой с непонятной фотографией какой-то закорючины. Сколько раз я уже подобное видел? Сердце привычно ноет. И что, собственноручно отвезу к врачу, чтобы уничтожить жизнь, за которую мы с Таей столько лет сражались? Сглатываю. Не могу так. Не с Ксюшей, а с этим малышом. В последнее время ведь думал, что надо остановиться, перестать Таю мучить. Смирился, что детей не будет. А тут… Даже если через резину получилось, значит, так тому и быть.
С шумом выдыхаю через нос. Смотрю на Ксюшу, она – на меня, так и светится от надежды.
– Что она тебе говорила?
– Ничего. – Слёзы моментально пересыхают. – Сказала забирать, если хочу. А ты? Ты хочешь?
Я разводиться не хочу и не собираюсь, остальное… Будем решать проблемы по мере поступления. Уточнить у адвокатов свои шансы на затягивание развода, чтобы было время Таю уговорить. Про Ксюшу она уже знает, тут всё, только контейнер. Никакого секса. Может, Таю куда-нибудь на курорт вывезти, отвлечь? Беременность Ксюши уже свершившийся факт, и Тая явно против её аборта… Мозг работает хладнокровно, заставляя убирать эмоции в сторону и думать не о живых людях – о ситуации, в которой оказались.
– Вы же разведётесь теперь, да? – Ксюша тянет за рукав пиджака, в глаза заглядывает. – Ру-усь, зачем она тебе, ты же меня любишь.
Смотрю на Ксюшу, думаю: а ты мне зачем?.. Хотя в целом неплоха, мозгов немного, так это только в плюс. Это мне в ней нравилось. Бля, и что с Таей делать? Гордая она, не станет другую терпеть. Другая на её месте может и смирилась бы. Знаю таких жён, которые ради сохранения брака закрывают глаза на любовниц. Нет, это не о Тае.
– Русь, – напоминает о себе Ксюша.
– Становись на учёт, – говорю, вздыхая. Она с визгом повисает на шее, радостно щебечет:
– Мы теперь настоящей семьёй будем! Мамочка, папочка и малыш! Я уже столько всего присмотрела! Тебе понравится. Интересно, кто будет: мальчик или девочка?
Отрываю её от себя, смотрю на эту радостную панику. Рядом с Ксюшей крах брака ощущается не так остро. Он словно сдвигается в сторону. Тут всегда было проще. Даже зная про Таю, Ксюша не катает истерики. А вот жена… Только голову песок не спрячешь, надо снова встретиться лицом к лицу. Где она сейчас? Смотрю в телефон. Хмыкаю – отвязала свой телефон, нет больше доступа к информации. Звоню – трубку не берёт. Не успеваю убрать телефон в карман – Славян.
