— То есть… — я попыталась сглотнуть, — то есть, выходит, ему ломать можно. Можно топтать, можно плевать. Можно ни в чём себе не отказывать.
— Я этого не говорила, — маму, кажется, задело моё возмущение. — Но нужно понимать, что он — мужчина, а у мужчин свои слабости. Тут семи пядей во лбу иметь не нужно. Любой мужчина готов изменять, если для этого сложатся благоприятные обстоятельства. Это нужно принять. С этим необходимо смириться! Потому я и сказала, ты не в сказке живёшь.
— А отца ты тоже так для себя оправдала? — вырвалось у меня.
— Отец сам ушёл. Не нужны ему были никакие оправдания, — мать уставилась невидящим взглядом в окно. — Только он сейчас, Оля, совсем ни при чём. Ты о себе должна думать. О своём будущем.
— Мам, я не понимаю…
— А что здесь понимать? — мать посмотрела на меня с недоумением. — Оль, тебе уже к тридцати. Ты не молодеешь. Хочешь, как я, остаться без крепкого плеча один на один с необходимостью выживать? Хорошо ещё, что на тебе детей нет.
Она окинула меня сочувственным взглядом и добавила:
— Хотя и не знаю, хорошо ли…
И тут меня наконец осенило. Тут-то до меня наконец-то дошло.
Она боялась.
Боялась, что мой разрыв с Кириллом приведёт к очевидному — нам снова придётся взвалить все финансовые заботы, а главное, дорогостоящее лечение Ани, на свои плечи.
Профессиональный уход, регулярные поддерживающие процедуры, золотые по ценам лекарства. С её тяжёлой инвалидностью недостаточно было просто что-то колоть и регулярно показываться докторам. Аня месяцами проводила в больницах, и только лишь потому ещё можно было надеяться на положительный прогноз.
Мысли о сестре осели внутри свинцовым грузом.
Спорить и возражать расхотелось.
— То есть твой совет — понять, простить и сделать вид, что это пустяк?
— Ну уж точно не делать из него вселенскую трагедию. Попомни мои слова. Бросишь Кирилла, и такой мужик долго один не останется. Всё при нём. А вот что мы делать будем…
Эти слова не шли у меня из головы даже на следующее утро, когда я, разбитая и потерянная, сидела за своим офисным столом в надежде на то, что расписанный в большом планере фронт работ хоть как-то убедит меня взять себя в руки.
Как бы цинично это ни звучало, и мать, и Кирилл были правы в одном. Если я всё брошу — это всё рухнет в бездну. И я вместе с ним. А вытаскивать меня оттуда никто не будет. Только сама. Всё сама.
На время мне всё-таки каким-то чудом удалось отодвинуть в сторону переживания и заняться работой.
И она даже спорилась. Ровно до тех пор, пока в дверях главной приёмной, которые хорошо просматривались в открытую дверь моего кабинета, не появился Кирилл, пожимавший руку своему высокому гостю.
Я смутно помнила, что он упоминал — сегодня ему нанесёт визит тот самый глава холдинга, с которым наша фирма заключила долгожданную сделку.
Я не успела отвести взгляд и попала в его поле зрения.
Гость жал руку Кириллу и что-то ему говорил. Но поймав мой ошарашенный взгляд, едва заметно кивнул в знак приветствия. В холодном взгляде сквозила… насмешка?
В моих ушах тотчас же зазвучал голос охранника: «Булат Александрович, да вот… жена мужа разыскивает. Говорит, очень надо».
И только сейчас всё сложилось.
С главой холдинга мы уже виделись.
Это он пропустил меня в клуб в ту проклятую ночь.
Это его стоило благодарить за то, что я убедилась в измене Кирилла.
4. Глава 3
— Инга, спасибо большое, что посидела с Егором, — мой голос ломался, и я старалась говорить как можно тише, чтобы это было не сильно заметно. — Деньги за сегодняшний вечер я тебе перевела.
