— Спасибо, Ольга Валерьевна, — няня надела курточку и потянулась к ботинкам. — Если понадоблюсь, пишите-звоните. У меня сейчас график посвободнее.
— Тебе спасибо, — я заставила себя улыбнуться и, попрощавшись с Ингой, закрыла за нею входную дверь квартиры.
Сбросила с себя верхнюю одежду и отправилась в ванную, поплескала в лицо холодной водой.
Если бы не Инга, сидевшая с Егором, пока мы были на работе, не знаю, что и делала бы. Я попросту не смогла бы оставить пятилетнего сына одного, пока мчалась в этот проклятый загородный клуб. Свекрови в городе сейчас не было. К своей родне сына я везти не стала бы — чужого внука там не признавали.
Из ванной я тенью метнулась в дальние комнаты — заглянула в детскую. «Звёздный» ночник рисовал прихотливые узоры на стенах спальни. Егор любил засыпать, разглядывая на потолке звёздочки.
Сейчас он крепко спал, и я, выдохнув, прикрыла дверь.
О том, что теперь будет, старалась не думать.
Драматично носиться из комнаты в комнату с охапкой вещей и швырять их в распахнутый чемодан я не собиралась.
Потому что впереди, конечно же, разговор. А ещё, вот, Егор. Аня. Работа. Миллион обязательств.
Рубить с плеча не получилось бы. Так я себе что-нибудь отрублю, а Кирилл целёхонек останется, ещё и посмеётся.
На месте всё равно сидеть не смогла, поэтому переоделась в домашнее и ушла на кухню собирать Егору завтрак и коробочку со сладким, без которой он в детский сад идти категорически отказывался.
Хоть чем-то себя занять. Хоть как-то отвлечься.
Но едва успела открыть холодильник, как заклекотавший в замочной скважине ключ оповестил о возвращении мужа.
Я подавила нервную дрожь, затянула туже пояс халата.
— Оля…
Я захлопнула дверь холодильника.
Кирилл, растрёпанный и помятый, стоял на пороге кухни и смотрел на меня осоловелыми глазами. Пьян, что ли?
Хотя чему я удивляюсь?
— Оля, как… зачем ты туда поехала?
Понеслась… Понеслась, родимая. Никуда нам от этого кошмарного разговора не деться.
— А ты был до того не в себе, что даже не сообразил? Ты звонил мне, когда эта девка тебя… обслуживала!
Хорошо, что я догадалась запереть глухую дверь, отделявшую коридорчик со спальнями от остальных комнат. Не дай бог мой взвинтившийся до потолка голос разбудит Егора.
— Извини. Получилось случайно. Я не хотел, чтобы ты слышала.
Дар речи иссяк.
Я таращусь на мужа, не веря ушам.
То есть… он извинялся исключительно за «организационные неудобства»?!
— Так… ты прощения просишь за то, что я об измене твоей догадалась. Не за сам её факт!
Его лицо белеет. Челюсти сжимаются так, что, кажется, и проволоку без труда перекусит.
— Переспать ещё не значит изменить! — взрывается муж.
Я немею от такого цинизма.
— Да как ты… как ты смеешь…
— Это её работа. Оля, ей за это уплачено. И даже не мной!
Надо же, какой «стальной» аргумент!
— Кирилл, да ты… ты издеваешься…
— Вот только не разводи драму, — хмурится муж. — Ты знаешь, я этого терпеть не могу.
— Не буду я ничего разводить, — едва держусь, чтобы не расплакаться. — Просто разведёмся, и всё.
— Нет, не разведёмся. Не разведёмся!
И часть меня умоляет: «Оля, не торопись!». Но только часть. Часть. Даже не половина. Всё остальное буквально полыхает от гнева.
— Что значит, не разведёмся? Кирилл, мы не в средневековье живём. После такого я жить с тобой не собираюсь!
Кирилл замирает, явно обдумывая. Проводит дрожащей ладонью по всклокоченным волосам. Ему не слишком-то много времени требуется, чтобы отыскать нужные аргументы.
