Бабушка оказалась права. На первых трех свиданиях мы на самом деле только гуляли. Несколько раз прошли пешком весь парк от парадного входа до заросшего озера и обратно. Догулялись так, что я уже висла на Вадиме, не в силах передвигать ноги.
А на четвертом свидании, Вадим открыл приложение в мобильнике, подсчитывающее шаги и громко сказал:
– Тридцать пять тысяч шагов! Я люблю здоровый образ жизни, но уже не могу видеть эти аллейки и клумбы. Ириша, пошли ко мне! Родители на Бали, дома только кот Бекхэм.
Я осторожно спросила: «А что мы будем делать?»
А Вадим не стал врать:
– Целоваться, конечно. Дома целоваться приятней, чем на парковой аллее, когда вокруг носятся дети и собаки.
И я согласилась! Разве я могла не пойти? Ведь для меня все было в первый раз. Первые поцелуи, сначала нежные, а потом страстные, затягивающие в омут страсти, туда, где я никогда не была.
Я не сопротивлялась, я так любила Вадима! В ушах звенел его голос: «Мой Зяблик, моя маленькая испуганная птичка. Все будет хорошо, поверь мне!»
И я верила! Мы стали так близки, что уже не было двух людей –Вадима и Ирины. А стало одно единое существо.
В первый раз мне было больно, я сжалась. Но Вадим затих, дал мне привыкнуть, и я сама побудила его двигаться дальше.
– Я ведь у тебя первый? – спросил он, гладя меня по груди.
Я кивнула, забыв, что в комнате темно и Вадим ничего не видит.
– Молчишь? Зяблик, я обидел тебя?
– Я молчу, потому что ты прав. Да, ты первый. Я стала женщиной и пытаюсь это осмыслить.
– Зяблик, мыслить вовсе не надо! – рассмеялся Вадим.
Он накрыл меня своим горячим телом, и я перестала не только мыслить, но и дышать.
Я плавилась в его объятиях, пылала от поцелуев по всему моему телу, страстно отвечала на все его движения, запутывала пальцы в его волосах.
– Зяблик, мой маленький нежный зяблик! – шептал Вадим.
– Мой любимый, мой самый лучший мужчина, – отвечала я.
Я так давно мечтала о близости с Вадимом, столько всего нафантазировала…Но действительность превзошла все мои ожидания и перенесла меня в волшебную страну.
Мы встречались у Вадима дома вплоть до приезда его родителей. Я не замечала просторной роскошной квартиры, богатой обстановки, дизайнерского ремонта. Моя жизнь сосредоточилась в комнате Вадима, на его неширокой кровати. Иногда мы выходили на кухню: сварить кофе, перекусить и покормить Бекхэма.
Огромный плюшевый серый кот Бекхэм презирал всех представителей человеческого рода за тупость. Он не понимал, как можно лежать, вжавшись друг в друга, когда так хорошо развалиться на мягкой подушке.
Но меня Бекхем полюбил, разрешал чесать за ушком и гладить по спинке в те редкие минуты, когда Вадим принимал душ и я оставалась без его объятий.
Меня затянуло в безвременье, в огромное безграничное счастье, но жизнь не стояла на месте. Стрелки часов двигались. И вот час возвращения в реальный мир настал. Родители Вадима вернулись на день раньше окончания тура.
Погрузившись в любовь, мы не услышали, как повернулся в замочной скважине ключ, как зажегся свет в коридоре, как радостно замяукал Бекхэм. Нас не подняло бы даже землетрясение…
Мы лежали на узкой тахте, вжавшись друг в друга, голые и потные, переплетенные руками и ногами. Вряд ли бы нашелся кто-то, кто смог бы разъединить нас, но Белле это удалось. Она вломилась в наше убежище, встала на пороге и произнесла прокурорским тоном:
– Вадим, освободись от девки и поговори с матерью!
