― Уже поплакала, мам.
― Из‐за мудака? ― удивленно уточнила сестренка, на что я кивнула.
― Один раз. Больше не хочется.
― И не надо. Нечего из‐за этого идиота лить слезы. Такое дерьмо не достойно тебя. И мне жаль, что в свое время я согласился на ваш брак, ― строго произнес отец, а я смотрела на него и хотела улыбаться.
Он всегда за нас горой стоял, и сейчас не стало исключением. Могла представить, что он сейчас испытывает. Его дочку обидели, и он свернет шею тому, кто посмел это сделать.
― Пап, не надо жалеть, я была счастлива все эти годы.
Мама поцеловала меня и вернулась за стол, поближе к папе.
― Скажи мне, дочка, он тебя обижал?
― Юра, ты о чем? ― ошарашено переспросила мама, а папа осторожно сжал ее ладонь.
― Обо всем. От такого можно ожидать чего угодно.
― Нет, пап. Он никогда ничего плохого не делал. И словом не обижал. Бывали ссоры, но скорее по бытовухе. Ничего серьезного.
― А ты видела ее? ― спросила Лиана и я кивнула в ответ.
― Я называю ее сушенная вобла. Ох они мне сегодня устроили утро. Притащился домой. А за ним эта… Нет, она зашла в нашу комнату и хотела собирать его вещи.
― Что за наглость?
― Мам, о чем ты говоришь, если она залезла в чужую постель, ― возмутилась сестренка, и тут же виновато посмотрела на меня, ― прости, Карин.
― Ты ее выставила?
― Выставила, пап. Лера помогла.
― Я организую вам развод. Оставлю его голым. Ублюдок. Пришел на все готовенькое. Жена красавица! Молодая, умная. А он потащился в койку к шлюхе.
― Юр, не нервничай, прошу.
― Родители, вы у меня самые лучшие! Я так люблю вас.
― Мы тоже тебя любим, Кариш. И очень переживаем. Почему ты вчера не рассказала мне по телефону. Я же поняла, что ты плачешь.
― Не хотела вас расстраивать. Я была на набережной. Познакомилась с одним человеком. Он побыл моей жилеткой, и мы разошлись. Кстати, как вы узнали?
― Это я узнала. Видела его сегодня с дылдой. Она такая тощая и длинная. Ужас.
Я улыбнулась.
― Ему нравится.
― Как можно было тебя променять на нее? Я не понимаю.
― Дима считает, что ничего такого не произошло. И вообще я его унижаю. Он думал, что мы будет жить как раньше. Будто и не было измены. Семь месяцев! ― зло произнесла я, крепко сжав кулаки. ― Семь. Он таскался от нее ко мне в постель. Это так мерзко.
― Извини, за личный вопрос, но у вас все было хорошо в постели?
― Да, мам. Все было хорошо.
― Она просто его окрутила. Соблазнила. Так бывает с мужчинами слабыми на передок.
― Эй, ― мама улыбнулась, бросив на папу удивленно‐игривый взгляд, ― откуда ты знаешь.
― Не переживай, милая, ко мне это не относится. У меня прекрасная женщина. Красивая, сексуальная, в постели огонь.
― Родители! ― в одни голос воскликнули мы с Лианой и тут же расхохотались.
― Ну а что? А как тогда у нас такие красавицы дочки получились?
Я смущенно переглянусь с сестрой. Таких откровений никто из нас не ждал.
― Я вообще не понимаю, как можно изменять жене, когда у вас что в постели, что в принципе дома все хорошо.
― Значит, я была недостаточно хороша для него.
― Это он был для тебя никакой, милая, ― серьезно произнесла мама, кивая головой, ― хотя он мне всегда нравился. Мудак.
― Лерка сказала, что я еще буду счастлива. И я в этом не сомневаюсь. Но у меня к вам просьба, родители. Я хочу сама нормально поговорить с ним о разводе.
― Ты не думаешь оставлять ему бизнес? ― Лиана напряглась, а я вздохнула и пожала плечами.
― Все будет зависеть от его поведения.
