― Карин, а ты как узнала?
― В ресторане их застукала. Трусы свои она хотела показать ему, а я помешала.
― Пусть теперь этими трусами морду его вытирает. Карин, ты прости, что я не сказала. Я боялась…
― Уже неважно, Лер. Я узнала, да еще и в такой романтический день.
― Не представляю, как тебе больно.
― Мне больнее скорее от того, что ложилась с ним в одну постель. Была с ним после этой…
― Противно.
― Очень. Ладно, и так все мысли об этом. Не хочу, чтобы они мне приснились.
― Что теперь будешь делать?
Я осмотрелась и хмыкнула.
― Завтра приедешь? Помощь нужна.
― Конечно, помогу. А что надо?
― Трусы с балкона сбросить. А если серьезно, вещи собрать этого умного кобеля и отправить по почте в ресторан. Ну или в его новый дом.
― Он уже у него есть?
― А мне какое дело? Пусть ищет.
― Договорились. Тогда до завтра.
― Пока.
Сбросила вызов, выключила телевизор, свет, и развалившись на всю кровать, только сейчас осознала, что никогда не спала в ней одна. А оказывается, это очень приятно. И немного больно.
Прикусила губу и повернувшись на бок, прикрыла глаза, желая скорее провалиться в сон. Плакать хотелось меньше всего. И так чувствовала опустошение и слабость, а прореви я весь вечер, утром проснусь с опухшими глазами.
Лерка придет, ужаснется и подумает, что квартиры перепутала.
Нет, никаких слез.
Зато громкий стук в двери, разносящийся по всей квартире, резко и очень рано привел меня в сознание. Муж пожаловал с утра, будь красива и бодра.
Конечно, только об этом и мечтаю в седьмом часу.
Поднявшись с кровати, надела халат и затянув потуже пояс, пошла открывать дверь, пока изменщик не разбудил всех соседей.
Щелкнула замок и только распахнула железную дверь, как мне в лоб едва не прилете кулак. Вовремя увернулась.
― Руку отшиб. Долго открывала.
3. Глава 3
Я сложила руки на груди и приподняв бровь, наблюдала за мужем, который кажется, делает вид, будто ничего не произошло.
― Ты мозг себе отшиб, а не руку. Зачем приехал?
Он снял туфли, и подняв на меня удивленный взгляд, потянул галстук, пытаясь его снять. Я же хотела затянуть потуже на его шее.
― Я приехал домой, милая.
― Твой дом больше не здесь. Ты сам вещи соберешь, или мне помочь? Я, кстати, уже Лерку позвала.
― Успокойся и не доставай. Устал, пойду спать.
Меня едва не перекосило от его наглости.
― Что значит, спать? Ты ничего не перепутал? У тебя другая койка теперь. Езжай к своей рыжей и спи у нее. Чего вообще приехал?
― Мы расстались.
― А что так? Нагулялся?
― Осознал. Карин, не бери в голову, ну с кем не бывает?
Он остановился и посмотрел на меня таким жалким взглядом, как будто это я ему изменила, а не он мне. И это ему больно, что пять лет брака пошли под хвост…
― Не бывает, Дима, с теми, кто любит и уважает. Не бывает с теми, для кого измена это мерзко и подло. Но это все не про тебя. Поэтому будь добр, собери вещи и катись из моей квартиры. Иначе…
― Это моя квартира, ― перебил меня Дима, когда я развернувшись, собралась пройти в ванную комнату.
― Твоя квартира?
― Да, просто решил тебе напомнить.
― Ладно, ―пожала плечами и перед тем, как закрыть дверь в ванную, добавила: ― я тебе потом тоже, кое‐что напомню.
Захлопнула дверь и выдохнула.
Сегодня мне гораздо легче. Но это неудивительно. Как бы мне не было обидно от его предательства, и как бы сильна не была моя любовь, гордость мне активно машет рукой, напоминая, что себя надо уважать. А кто мне скажет, если не болит, значит не любишь, пусть засунет свое мнение в одно место. Придумывать как мне буде плохо без моего драгоценного мужа я не стану. Все это выдумки и причины, из‐за которых можно сказать, что мне больно.
