Измена в новогоднюю ночь - страница 21
Рука мужчины зарывается в мои волосы, его язык творит такое… Кажется, это сильно переходит рамки обычного поцелуя…
Но ещё слаще становится, когда эта влажная пытка переходит на шею…
Гордей побрился… Раньше его борода меня смущала. Мужчина казался сильно старше и пугал немного. А сейчас он как будто помолодел лет на десять, и тело его такое сильное и умелое…
Ох…
От его лёгких прикосновений к моей спине бегут мурашки, и собираются они все в чётко определённом месте внизу живота, и начинают там пульсировать, пульсировать, пульсировать…
Это настолько новые оглушающие чувства, что я не знаю, как с ними совладать.
Но главное, в такие моменты сосущая пустота внутри после предательства самых близких людей становится менее болезненной, отступает на второй план, и я могу вздохнуть полной грудью. И это такой желанный для меня кислород, что я не могу от него отказаться…
– Боже, малышка, ты такая сладкая…, – шепчет Гордей. – Ты как конфета… Я таких сладких девочек ещё не пробовал…
Последняя фраза неожиданно цепляет. “Таких сладких девочек ещё не пробовал”.
А каких пробовал? И сколько их было? Я какой я буду в череде его мужских побед?
Я ведь ничего не знаю о нём. Что если он даже более опасен, чем Игорь? Там у нас хоть отношения были, какие-то слова, чувства. А здесь?
Я как будто ловлю бабушкин осуждающий взгляд.
Ох, Анька, – слышу в голове её полный укора голос, – у нас в деревне знаешь, как таких девок называют, которые отказать мужикам не могут? Напомнить?
– Нет! – срывается с моих губ.
– Что “Нет”? – тут же напрягается Гордей.
Я замираю в его руках. То и значит! Это я, конечно же бабушке ответила, но… И себе тоже.
Нельзя так, Малышкина. Ты совсем уже голову потеряла?
Чувствую себя глупо, но Гордей чётко ловит мои эмоции. Останавливается, несколько секунд тяжело дышит мне в шею.
– Ты права, Анюта, надо сбавить скорость. Но с тобой это сложно. Ты мне сносишь крышу.
– Отвезите меня в город, пожалуйста, – пищу я.
– Что? Зачем? – поднимает хмурый взгляд.
– Раз вам… тебе… тяжело рядом со мной.
– Ага, – усмехается. – Щас прям! Нет уж, Снегурка! Мне тебя судьба на Новый год подарила. Ты у меня в плену. И свободу свою тебе придётся выкупать.
– Что? – напрягаюсь, глядя возмущённо.
– Выбирай, расплачиваться придётся или поцелуями или…, – плотоядно обводит взглядом моё тело.
– Или … чем? – прищуриваюсь.
– Супом и задушевными разговорами.
Возвращается на своё прежнее место и невозмутимо снова принимается за еду.
– Давай, Снегурка, рассказывай, что там у тебя с твоим Игорем, – специально пренебрежительно коверкает его имя. – Он же звонил тебе? И что? Ты ответила?
Не хочу говорить об этом… Каждое воспоминание о той ночи отдаётся болезненным уколом в сердце.
Сжимаюсь, потирая себя по озябшим плечам.
– Ты замёрзла? – хмурится Гордей.
– Да, вообще-то. Там в камине дрова закончились, а где ещё взять, я не знаю.
– Так что же ты молчишь? Надо их из сарая принести.
Гордей встаёт, начинает одеваться. И уже на выходе оглядывается.
– Но ты с темы не съезжай. Сейчас верну в нашу хижину тепло, и не отстану от тебя, пока ты мне всё не расскажешь.
На самом деле рассказывать особенно нечего. Да, Игорь звонил, но я не взяла трубку. Следом от него прилетело сообщение о том, как он скучает, сожалеет, что не смог вернуться вовремя и с нетерпением ждёт нашей встречи.
Его послание вызвало приступ новой волны ядовито-горького сожаления. Но главное, я поняла, что Игорь меня тогда не заметил и ничего не знает о том, что его связь с Таней больше для меня не секрет.