Измена. Вернуть (не) любимую жену - страница 17

Варя тут же выскакивает из машины и складывается пополам.

Черт. Ее тошнит…

12. Глава 12. Варя

Я даже не успеваю выпрямиться после того как меня стошнило, как Глеб уже оказывается рядом.

Собирает мои разметавшиеся волосы своими неосторожными ручищами. Протягивает бутылку с водой.

Нервно выпрямляюсь, отшатываясь от его грязных рук. Забираю воду и полоскаю рот.

— Тебя тошнит, — не спрашивает. Скорее констатирует Глеб, как-то напряженно щурясь.

— О, спасибо, что сказал! А-то я бы и не заметила! — язвлю я, хотя меня трясет всю.

И от тошноты, и от мысли, что он может быть в курсе, что такое токсикоз. Еще не хватало, чтобы он догадался о моей беременности.

— Давно? — он хмурится и меня пугает его реакция.

Сглатываю шумно и выдавливаю:

— С тех пор как узнала, что мой муж мерзавец каких поискать! — шиплю, защищаясь.

Он болезненно морщится, будто я ему заслуженную пощечину влепила. Неужто стыдно хоть немного стало?

Признаться, неожиданная реакция для моего мужа. Не знала, что он вообще способен испытывать вину или стыд

— Значит нервное? — продолжает он допрос.

Мне страшно. Страшно, что он раскусит меня. Но я стараюсь не подавать виду.

— Конечно нервное! А какое еще, Глеб?! — рычу я. — И тут еще этот со своим амбре! — пытаясь окончательно оправдаться киваю на машину, где остался зловонный пьяница. Меня от одной мысли о нем передергивает.

— «Этот» — друг твоего отца. По твоему же заверению, — припоминает он мне мою ложь.

— А я что, спорю? — передергиваю плечами нервно. — Но я не властна над чистотой других людей. Чего уж? Я оказалась не властна даже над чистотой собственных отношений. Так что ты хочешь от меня?!

— Хочу, чтобы ты перестала врать, — рокочет он. — У тебя плохо получается.

Глеб вдруг в один резкий рывок подхватывает меня на руки, и уверенно шагает к больнице до которой мы не доехали считанные метры.

— Пусти! — шиплю, дергаясь в его руках, но его хватка как всегда железная. — Глеб, отпусти меня! Слышишь?!

— Я отпущу, — его голос спокойный, как будто ничего толком и не произошло. — Как только передам тебя врачам.

— Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне! — пытаюсь вырваться, но он только сильнее прижимает меня к себе. — Я запрещаю. Ты больше не имеешь права!

Он не отвечает. Но я слышу его бешеное дыхание от сдерживаемой злости. Будто задавленный рык клокочет у него в груди.

Ах, не нравится, что лишился права на жену? Надо было раньше думать! Когда каких-то баб трахать решил! Подонок!

— Мне противно, Глеб! — выдыхаю я, сжав зубы, чтобы не сорваться, когда мы подходим к больнице.

Глеб не подаёт виду, но я чувствую, как его пальцы крепче прижимают мои рёбра, словно он удерживает не только меня, но и себя от вспышки эмоций.

Его сердце бьётся ровно, размеренно, но я всё равно чувствую будто у него что-то кипит внутри. Будто даже не меньше, чем у меня. И от этого мне становится не по себе.

Глеб ведь привык контролировать всё.

Даже меня.

А тут я смею сопротивляться. Но он молчит сцепив зубы так сильно, что у него желваки подергиваются.

Никогда не видела своего мужа таким.

Может и правда этот солдафон способен испытывать хоть каплю вины?

Хотя плевать я хотела на его чувства теперь. Как он наплевал на мои.

Перестаю сопротивляться, когда Глеб поднимается на крыльцо больницы. Не хочу привлекать лишнего внимания посторонних людей.

Да и от попыток вырваться я разве что запыхалась, но нисколько не приблизилась к цели. Поэтому остается только ждать, когда он найдет врача и отпустит меня наконец как обещал.