– Подонок.
– Прекрати сквернословить. Просто прими как данность. Я аннулировал развод. Даю сутки на то, чтобы все обдумать и принять.
– А если не приму? – отвечаю с нажимом.
Не говорит ничего, лишь раздвигает губы в подобие улыбки, от которой у меня мурашки, и я понимаю, что все. На этом точно все.
– Собирайся, дорогая моя жена, ты переезжаешь в мой новый особняк, чьим дизайном и займешься.
– А если…
– Без если.
– Ты обещаешь, что никого не уволишь? – перехожу в наступление, потому что приходит осознание, что мне отказаться от предложения не дадут.
– Да. У тебя нет шанса на отказ. Даже в зародыше нет возможности отказаться. Так что советую свыкнуться с тем, что будет.
Больше ничего не хочу ни говорить, ни слышать, просто разворачиваюсь на каблуках и ухожу.
– Не хочу тебя знать!
Игнат меня не останавливает, разве что, когда дохожу до двери, в спину летит:
– У тебя сутки. Мои люди заедут за тобой, и советую без глупостей. У тебя нет права на отказ. Просто если ты согласишься на мое предложение вовремя, никто не пострадает, но если ты поведешь себя не очень адекватно, если попытаешь убежать… последствия будут жесткими.
– Чтобы ты сдох, Юсупов!
Рявкаю и выхожу, со всей дури хлопнув дверью.
Как ощущает себя мышь, загнанная в угол? Наверное, ровно так, как я сейчас. Угрозы Юсупова — это даже не метод устрашения: он сделает все, о чем говорит, я это знаю. И, с другой стороны, он не даст мне спокойно жить.
Хлопаю по кнопке лифта. Голова болеть начинает, и, как только створки открываются, я вхожу в лифт и припадаю к стене, меня ноги не держат, кажется, что сейчас рухну.
Я не понимаю ничего из того, что происходит в моей жизни. Прямо сейчас в голове один сплошной белый поток и полное непонимание, почему и зачем я нужна Юсупову.
Лифт доезжает до первого этажа, и я выхожу, иду быстро, но все равно меня замечают. Оля окликает:
– Юля! Юля! Мы тут!
Меняю траекторию и иду к девушке, которая сразу же заглядывает мне в глаза:
– Ну что там? Ты нашего директора видела? Удалось поговорить? Что он сказал?
Сразу же замечаю, как все будто разом дышать перестают и смотрят на меня. Кто с надеждой, а кто из девушек и вовсе со слезами на глазах.
Толпа начинает шушукаться, кто-то из коллег начинает переговариваться:
– Да ясно же… новый босс всех нас уволит… этот Юсупов – говорят, безжалостный тип... да-да... про него знаете, что рассказывали... рассказывали, что он своего бизнес-партнера избил… ни с того ни с сего… несколько охранников его оттащить не могли... он его забивал просто... зверь... самый настоящий... выбил челюсть… да вообще живого места не оставил... тот мужик чудом в живых остался...
– Да тише вы! – рявкает на них Оля. – Ну что директор сказал? Юль, на тебе лица нет…
Замираю на мгновение и гляжу на своих коллег. Скольжу взглядом по разношерстной массе.
У нас в фирме никогда не было дресс-кода, поэтому многие и вовсе в джинсах…
Эти люди зависят от работы, я все прекрасно понимаю, поэтому набираю побольше воздуха в грудь и заставляю себя выговорить вполне нейтрально:
– Нашего старого директора на месте не было. Есть информация, что он на морях, где прикупил дом на деньги от продажи фирмы.
– Вот же старый маразматик! – в сердцах рявкает Олег.
А я вновь смотрю на всех этих людей, многих из них знаю уже не первый год и понимаю, что поступаю правильно, когда спокойно сообщаю:
– Вместо этого я поговорила с новым хозяином...
