В саду, прямо напротив окна папиного кабинета, приземлился Золотой дракон.
Папа сохранил хладнокровное молчание, тогда как влетевшая в кабинет маменька сказала мне больше слов, чем за эти две недели. Она была так возбуждена и… рада, что даже позабыла о своей обиде на меня.
— Пойдём, — щебетала она, — тебя нужно привести в порядок.
Маменька сама выбрала для меня платье, украшения, сделала причёску, надушила своими лучшими духами. Так что уже через тридцать минут я стояла перед зеркалом во всеоружии — это она так сказала. Мои же мысли были очень далеки от её. На место шоку пришло ледяное спокойствие и безразличие к происходящему.
Даже если в саду приземлился сам король, моего решения это не изменит.
— Ты должна попросить у него прощения! — напоследок огорошила меня мама.
Я взглянула на родительницу, в её суровые глаза, брови, которые чуть подрагивали от напряжения, острые скулы, тонкий точёный нос. Раньше я и помыслить не могла, что она будет относиться ко мне как к вещи, позабыв о моих чувствах.
— Мари, ты меня слышишь? Попросишь у Алекса прощения за сорванную свадьбу.
— Как скажете, — холодно отчеканила я и, круто развернувшись, последовала в сад.
Разговаривать с Алексом у меня не было никакого желания. Я была готова запереться в комнате, да вот только дверь могли бы вышибить. К чему лишние траты?
Бывший жених сидел, вальяжно устроившись в беседке. Лицо его сияло в лучах полуденного солнца, но я не заметила в нём ни горечи, ни малейшего признака раскаяния, ни малейшей тягостной думы о своём поступке.
Зачем он прилетел? Снова захотелось унизить меня? Растоптать в пыль остатки моих чувств?
— Мари, — как только Алекс заметил меня, он тут же поднялся на ноги. Высокий, широкоплечий, золотые кудри разметались по плечам, а глаза цвета лазурного неба в обрамлении густых чёрных ресниц сверкали почти фантастическим пламенем. Алекс был красив. Очень красив. Но я знала, что за всем этим лоском скрывается гнилая, безжалостная душонка.
— Зачем прилетел? — я старалась сохранить выдержанное хладнокровие, однако больше всего мне хотелось вкатить ему чем-нибудь тяжёлым.
— А ты не догадываешься? — Алекс улыбнулся, мягко, нежно. Как тогда, когда мы с ним впервые повстречались. В то время я ещё не знала, каков он на самом деле. — Конечно, забрать тебя. Ты ведь моя истинная.
— Забрать? — я чуть воздухом не поперхнулась. — Ты сейчас серьёзно говоришь? А то что произошло? Забыл? Стэйси…
— Слушай, — парень взял меня за руку. От его прикосновения по телу пробежали сотни мурашек, метка на запястье загорелась, и внутри начало разливаться тепло, которое я изо всех сил старалась подавить в себе. — Я был пьян. Стэйси она… она вешалась на меня весь день, потом уволокла в эту подсобку… Прости меня, — на выдохе проговорил он. — Не знаю, что на меня нашло.
Как же мне хотелось верить ему, но было одно очень большое “НО”, в этой истории.
— Ты сказал, что любишь её, а меня нет, — к горлу подкатил тугой ком. — Сказал, что ты не выбирал меня, это сделал твой дракон. Только вот что-то не складывается в этой ситуации. Насколько я знаю, дракон и человек неразрывно связаны друг с другом. Как по мне, ты вешал лапшу на уши не только мне, но и Стэйси. Золотой дракон не способен любить никого, кроме себя! — я выдернула свою руку, жар тут же схлынул, даже дышать стало легче. — Так что отправляйся в имение и скажи своей дорогой маменьке, что я решения не поменяю.
