Алекса покоробило.
— Да-да, я знаю, по своей воле ты бы сюда не заявился. Ещё и пафоса не забыл добавить. Прилетел. Золотой дракон. Крыльями размахал, — ехидничала я.
Не знаю, что на меня нашло. Нужно было просто сказать — НЕТ и уйти.
— Никогда, — продолжила я. — Никогда я не прощу тебя! Можешь убираться!
Зрачки Алекса сузились до звероподобных, крылья носа яростно раздулись, губы задрожали, скулы стали острыми.
— Ты поменяешь своё решение, — лицо обдало жаром. — Сама приползёшь ко мне на коленях и будешь умолять, чтобы я принял тебя обратно.
— Это мы ещё посмотрим, — отчеканила я, хотя у самой колени дрожали от страха.
— Увидимся в академии. Хотя на твоем месте, я бы там не появлялся! — дракон прищурился, презрительно фыркнул и, перевоплотившись, взлетел.
Снова поднялся ветер, и от его потоков меня отбросило в розовые кусты. Когда я встала, увидела, какую разруху оставил после себя Алекс. Беседка разрушена, кусты потоптаны, деревьям тоже досталось — поломанные ветки лежали чуть ли не на всей территории нашего дома.
— Мари! — через пару минут в сад выбежала маменька. — Что ты натворила?
— Что я натворила? — сдерживаться уже не было сил. Я сделала глубокий вдох, чтобы хоть как-то успокоиться, и закрыла глаза. — Мне очень жаль, что вам так не повезло с младшей дочерью, — подавляя слёзы продолжила я. — В отличие от старшей, у неё просто невыносимый характер! Но вы не переживайте, скоро она уедет и больше вас не побеспокоит! — я сглотнула налипший на горло комок и открыв глаза, отправилась к себе в комнату.
.~.~.~.~.~.~.~.~.~.
7. Глава 7
Оставшееся время до отъезда в академию прошло как на иголках, в напряжении и под постоянным осуждающим взглядом родителей. Дошло до того, что я заперлась в своей комнате и не выходила практически… никуда. Считала минуты, когда я, наконец, уеду из дома.
Могла ли я помыслить о том, что родной дом мне станет чужим, да и я сама в нём стану чужой… Чужой для своих родителей, для слуг. Ощущать себя никому не нужной — больно. Эта боль сильнее физической. Она пробирается внутрь — в саму душу. Терзает её невыносимой мукой.
Слишком много сил, моральных и физических, мне потребовалось, чтобы противостоять Алексу, его матери, и своим родителям. Так что в настоящий момент я больше походила на выжатый лимон.
В последний день моего “заточения” я выскребла все деньги, что у меня были. На весь годовой взнос мне не хватало. Однако наполовину собралось, даже немного оставалось. Но с этого дня мне придётся затянуть пояс — никаких лишних трат, никаких гуляний по городу, никаких посиделок в кафе в выходные дни. Покупаю только самое необходимое! И хорошо, что стипендии меня не лишили, есть шанс накопить на оставшуюся сумму взноса. Можно ещё найти подработку в городе. Оценки по зельеварению у меня неплохие, возможно, в какую-нибудь лавку нужен помощник.
По приезду обязательно поищу подходящие объявления.
Работать у отца мне, похоже, уже не светит. Даже если это правда, и он все деньги направил на расширение аптечной сети, находиться там мне никто не даст. Так что, придётся выкручиваться самой.
— Мисс, — в дверь деликатно постучали, — карета подана. Может вам помочь собраться?
— Нет-нет! — я запихала последние вещи в саквояж и вышла в коридор. — Я уже всё.
Служанка кивнула, вошла в комнату, забрала ещё два чемодана, после чего мы вместе с ней спустились в холл, а уже оттуда перешли по дорожке во двор, где меня дожидалась карета. Только вот я совсем не была готова увидеть в ней маму.
