— А если… — голос у меня дрожал, как и все тело, — я не изменю своего решения?
— Я не могу тебя принуждать, — с той же мягкостью проговорила драконица. — Тебе нужно решить самой, что важнее — гордость или долг перед государством и своей семьёй. Подумай до утра. Я прослежу, чтобы тебя никто не побеспокоил.
.~.~.~.~.~.~.~.~.~.
4. Глава 4
Когда леди Голден ушла, я поспешила закрыть дверь с внутренней стороны. Отчего-то мне стало страшно. Страшно от мыслей, что ко мне может заявиться Алекс. Не хочу его ни видеть, ни слышать.
Меня раздирали противоречивые чувства, эмоции, которые я контролировала с большим трудом. Долг перед семьёй, страх к драконам, ненависть к Алексу и Стэйси, гордость и жалость к себе. В голове витали сотни, нет, тысячи самых разнообразных мыслей.
Меня предали. Надо мной посмеялись. Алекс смеялся надо мной, он ударил меня! И я должна всё забыть? Простить и идти к алтарю с этим… этим… Слов не было. Самое плохое и отвратительное выражение было слабым для определения Алекса.
Я должна подумать? А он? Что будет делать он? Мать его накажет? Но почему мне в это не верилось?
Пенелопа Голден была добра. Но отчего-то ко мне под рёбра заполз червячок сомнения. Он копошился внутри, шептал, что всё это неспроста. И сказанное сегодня — хитрая, продуманная и весьма изощрённая манипуляция. Ей нужен этот брак, как и моим родителям. Но если маменька со мной даже не церемонится, а напрямую приказывает, то леди Голден зашла с другой стороны — решила задавить своей добротой.
Нет, ей тоже плевать на меня. Плевать на мою жизнь. Плевать на мою судьбу.
А если я соглашусь…
Что со мной будет?
Я отменила свадьбу, тем самым опозорив Алекса. Он ведь мне это никогда не простит. Дракон может поднять на меня руку — сегодня я это поняла. И если мы всё-таки поженимся, мне придётся всю жизнь жить в страхе. Кроме того, была велика вероятность, что когда я рожу ему наследников, то стану просто не нужна. Он может избавиться от меня!
Ужас…
От этих мыслей кровь леденела в жилах, а перед глазами проносились картины одна страшнее другой.
Голова гудела, виски ныли, словно стиснутые обручем, а руки мелко дрожали. Собравшись с силами, я шагнула к кровати. Мне просто необходимо было лечь, однако не дойдя пары шагов, остановилась — в дверь постучали.
По позвоночнику побежали мурашки, а сердце рухнуло куда-то вниз. Я очень боялась, что это Алекс, но услышав знакомый мелодичный голос, успокоилась.
— Мари, можно войти? — отозвалась Элли.
— Ты одна? — спросила я её.
— Одна.
Сделав глубокий вдох, я крутанула в замочной скважине ключ и открыла дверь. Элли стояла с небольшой чашей фруктов в руках. Похоже, сестра единственная, кто обо мне заботился по-настоящему.
— Проходи, — я быстро пропустила её внутрь и также быстро закрыла дверь.
— Тебе нужно поесть, — с хрипотцой в голосе проговорила она, — ты ведь сегодня почти ничего не ела.
— Аппетита нет, — буркнула я, — сейчас мне даже кусок в горло не полезет.
— Что сказала леди Голден? — Элли поставила чашу с фруктами на стол, а сама уселась на широкий подоконник.
— А сама, как думаешь? — я кисло усмехнулась и, подойдя к столу, всё-таки подцепила красное яблоко.
— Сказала, что ты всё не так поняла, и Алекс на самом деле хороший? — глаза Элли сузились, а губы вытянулись в тонкую линию.
— Удивишься, но нет. Своего сына она не защищала. Наоборот, сказала, что накажет его за то, что Алекс ударил меня.
