Кухня в квартире длинная, похожая на чулок, с большим окном, выходящим на проезжую часть. В приоткрытую форточку врывается свежий воздух, хоть как-то разбавляя густой аромат переваренных пельменей.
Здесь есть и мой стол, и шкафчик для посуды, но даже несколько лет назад я ими не пользовалась, старалась, как можно меньше времени проводить рядом с соседями. Ничего не изменилось и не изменится. Надо уносить ноги, пока цела.
После прикосновений соседа снова чувствую себя грязной, очень хочется помыться, но, минуя ванную, возвращаюсь к себе в комнату.
Сколько ещё я тут выдержу? День? Два? Неделю? Уйти! Без разницы куда, просто уйти и искать варианты съёмного жилья. На первое время на что-то скромное, но безопасное мне хватит. Сегодня надо дойти до банка и оформить карту для себя, а потом снять ещё денег и…
Холодок пробирается глубже под кожу…
Денег!
В панике оглядываюсь, развожу руками, бросаюсь к кровати, перетряхиваю одеяло, стучу по карманам, будто сумочка с наличностью могла в них поместиться.
- Твою мать… - шепчу нервно.
Паника новой волной накрывает меня. Ещё больше, ещё мощнее.
Распахиваю дверь широким жестом, быстро иду в ванную, но там нет моих вещей.
Чувствуя неимоверный холод, захожу на кухню и спотыкаюсь, едва не растянувшись на полу во весь рост. Под ногами она – моя вещь!
Дрожащими руками хватаю сумку, хочу уже убежать к себе, но притормаживаю. Внутри всё холодеет ещё сильнее. В ушах звучит ультразвук. Нет… Нет-нет-нет! Только не это!
Молния расстёгнута. Да и сама сумочка очень лёгкая.
Запускаю пальцы внутрь, шарю по пустому карману. Натыкаюсь на ручку, старые чеки, зеркальце, а вот самого главного – пачки купюр, которые вчера сняла, - нет.
Бам! Бам! Бам! Это сердце выскакивает из груди.
- Где?! – не своим голосом спрашиваю Сидорина.
Тот уже докурил и тушит сигарету в пепельнице. Остатки вонючего дыма тонкой струйкой вьются вокруг его пальцев.
- Что где? – вскидывает брови.
- Деньги где?
- Какие деньги?
- Не придуривайся! – практически визжу я, потрясывая сумкой. – Те, что лежали в моей сумке! Где мои деньги?!
- Без понятия.
- Ты вор! Ты украл их!
- Сама потеряла, меня обвиняешь.
- Ты… ты дуру-то из меня не делай!
- Так и делать не надо. Дура и есть! Вот ерунду какую несёшь. Приснились тебе твои деньги, да? – нагло мне подмигивает. – Позвони своему хахалю прилизанному. Пусть еще привезёт. У него много, по нему видно.
- Я… я полицию вызову!
- Да? И что ты им скажешь?
Действительно, что я им скажу?
Меня трясёт от бессилия, от невозможности что-либо сделать.
- Что ты украл мои деньги!
Сидорин приближается ко мне, заложив руки в карманы. Он может схватить меня, снова прижать к стене, стукнуть, даже убить. Что угодно! Я маленькая и слабая, а он - лоб в несколько раз меня мощнее и сильнее.
Но он ничего не делает, лишь смеётся в лицо.
- Ха!.. Попробуй докажи…
Затем, также не вынимая рук из карманов, уходит к себе.
А я смотрю в пол и дышу. Глубоко, резко. Лёгким больно. Меня трясёт от злости и бессилия.
Пустая сумка повисает в опущенной руке.
Я плетусь по коридору к себе, закрываю дверь в комнату и прислоняюсь к ней спиной. В голове кружатся шальные мысли.
С таким подходом Сидорину с рук сойдёт всё, что угодно. Он ведь реально может меня изнасиловать, а потом заявить, что я сама хотела. Полицейским, приехавшим на вызов, он скажет так доверительно: «Ну вы же знаете, как это бывает? Баба сама захотела, теперь обвиняет. Ну, мужики… Ну вы чего…»
