– Леди Аиша приказала выделить вам покои в южном крыле. По приказу лорда Ардена, покои его жены отныне принадлежат ей. Идемте за мной, я провожу вас. Ваши вещи перенесли во время родов, так что не переживайте за них. Я проследила, чтобы упаковали абсолютно всё.
Госпожа Зирафель кивнула мне и развернулась, ожидая, что мы последуем за ней, но я не могла. Мои ноги подогнулись, в глазах потемнело, и я стала заваливаться набок.
На моих губах осела горечь.
Южное крыло всегда было предназначено для слуг.
4. Глава 4
Комната, которую нам великодушно выделила Аиша, была, скорее, каморкой, в которой еле-еле поместились две кровати. Одна для меня, другая для Ханны.
– Что же творится-то такое, моя леди, – всплеснула она руками, когда домоправительница ушла.
После того, как я потеряла сознание в коридоре, госпожа Зирафель дала мне пару пощечин, и я довольно быстро пришла в себя. Тяжело. Словно вынырнула из вязкого болота, которое не желало выпускать меня из своих объятий. К собственному стыду, я хотела там остаться навсегда. Там было спокойно, тихо, без эмоциональных потрясений и предательств.
Как только меня привели в чувство, отправили в южное крыло, пообещав, что скоро подойдет лекарь, который осмотрит меня и подлечит.
Мне бы при входе в каморку сразу же кинуться собирать вещи, но мне было так плохо, что я позволила Ханне заняться малышом, а сама на время легла на кровать, чтобы перевести дыхание.
– Ммм, – тяжело застонала я, ощутив под собой вместо мягкой перины твердый матрас.
Я уже и забыла, каково это жить без удобств. За этот год привыкла к роскоши, поднялась высоко вверх, почти в небеса. А теперь пожинала плоды своей наивности. Падать на дно с такой высоты оказалось довольно больно. Физически. Эмоционально.
– Моя леди, просыпайтесь, лекарь пришел.
Ханна положила моего сына на свою кровать, а сама спокойно растормошила меня за плечо.
Лекарь Овдей уже стоял рядом со мной. Видимо, я отключилась, раз не услышала, как он постучался и вошел.
Он был молодым, два года назад окончил медицинский факультет при Имперской академии, и оттого вызывал у меня настороженность. Прошлый, прослуживший в замке почти тридцать лет, нравился мне гораздо больше. Почему-то мне казалось, что бывший лекарь никогда не посоветовал бы мне сделать аборт. Как этот. Оттого он и ассоциировался у меня с неприятными эмоциями. Гневом. Обидой. Страхом.
При воспоминаниях о равнодушных словах лекаря Овдея я инстинктивно положила руку на живот, но он не обратил на это внимания. Он вообще на многое смотрел сквозь пальцы, был равнодушным и безучастным, словно отбывал повинность.
– Лежите без движения, леди Дарина, у вас открылось кровотечение, так что мне понадобится время, чтобы восстановить ваши энергетические потоки, – недовольно произнес он, когда я дернула в очередной раз ногой. Так я пыталась утихомирить ноющую неутихающую боль внизу живота.
Единственный плюс, который я находила в молодом лекаре, так это его постоянное равнодушие. Уж он-то точно не станет выказывать мне презрение из-за измены мужа и моего отлучения от хозяйских покоев. Ему было совершенно всё равно и на мое происхождение, и на мою ущербность, и на расположение моего мужа.
Руки Овдея засияли голубым лечебным огнем, а затем он стал водить им по моему животу.
Почти все чистокровные драконы обладали магией.
Кто-то мог управлять погодными условиями, внося неоценимый вклад в сельское хозяйство Империи.
