Провожу ладонью по запотевшему зеркалу и, вцепившись в раковину, еще несколько минут пялюсь на свое раскрасневшееся лицо, потом начинаю осматривать тело, обнаруживая на ребрах и плече пару наливающихся гематом. Да и похер, со мной и похуже передряги случались.
Обернув полотенце вокруг бедер, выхожу из ванной и направляюсь на кухню, на ходу взъерошивая влажную копну волос, но замираю, когда на меня устремляются широко распахнутые глаза жены брата.
Я знаю, какой эффект мое тело производит на прекрасный пол, но видеть, как ее молочную кожу заливает красивый розовый румянец, ломает мой моральный ориентир, разливая по венам знакомое чувство, которое я никак не должен испытывать при виде этой женщины.
3. Глава 3
Ошеломленная, я какого-то черта до сих пор смотрю на обнаженное — не считая гребаного полотенца на бедрах, — мужское тело брата моего мужа.
Последнее, видимо, не совсем доходит до моего разума. Я словно застряла в этом моменте и у меня нет сил отвести глаз.
Или я ищу какой-то нелепый повод, чтобы просто-напросто задержаться взглядом на этой мощной горе мышц.
Иначе не могу объяснить, почему я до неприличия долго смотрю на эти словно выточенные из камня кубики пресса, мечтая оказаться на месте тех редких капель воды, которые облизывают их привлекательный рельеф…
Зажмуриваюсь. Господи, что я несу?!
Нервно сглатываю и чувствую, как колючий жар впивается в шею, безжалостно ползет выше, обжигая щеки стыдливым румянцем.
Кажется, все это время я не дышала, а сейчас, когда наконец делаю резкий глубокий вдох, запах гари тут же бьет прямо в нос и отрезвляет от нездорового помутнения.
С запозданием ахаю и вздрагиваю, опуская растерянный взгляд на блин, который уже дымит на сковороде.
— Черт!
Рассеянными движениями быстро снимаю сковороду с плиты и, схватив полотенце, начинаю судорожно разгонять дым, немного забывая о бестактном госте.
Сама не своя. Наверное, просто все как-то навалилось разом. Проблемы с мужем. Сложный клиент. Я сбила брата мужа, который теперь явно намерен усложнить мое проживание в собственном доме.
Проклятье…
Тяжело дыша, упираюсь руками в раковину, избегая встречаться взглядом с Глебом, тем самым предоставляя себе время, чтобы справится с неадекватными эмоциями.
Именно неадекватными, по-другому не могу назвать свою реакцию.
Делаю медленный успокаивающий вдох и облизываю нижнюю губу, качая головой в полнейшем недоумении.
Теперь мне понятно, почему моя машина пострадала больше, чем эта ходячая статуя Бога. В последний раз, когда я видела Глеба, его тело не напоминало гранитное воплощение Аполлона. Когда он успел так измениться?
Господи, это не имеет никакого значения. Он брат моего мужа. А я… я недотраханная женщина, которая напоминает собой пороховую бочку, готовую взорваться от малейшей провокации.
Шорох позади вырывает меня из мыслей.
— Это всего лишь блин, — ухмыляется Глеб. — Не стоит так расстраиваться.
Уставившись на деревянную поверхность, я выигрываю время и умоляю самообладание вернуться ко мне. Кажется, я все еще не могу ясно мыслить.
— М-м-м, — слышу гортанный удовлетворенный стон и, прикрыв глаза, проклинаю Глеба за этот звук. — Тебе вообще не стоит расстраиваться. Это лучший блин, который я когда-либо пробовал.
Засранец.
Поворачиваюсь и, прежде чем он успевает стащить с тарелки еще один блин, шлепаю его по руке и отодвигаю блюдо в сторону.
— Дождись, когда накрою на стол, — мой голос срывается на октаву выше, и я мысленно отчитываю себя, добавляя более сдержанно: — И надень на себя уже что-нибудь.
