Изменник – какое неприятное слово. И неужели оно причисляется мужчине, с которым я живу уже, на минуточку, двадцать пять лет в законном браке! На нужном этаже уверенно взяла курс, каблуки утопали в бархатном ворсе ковра, заглушая шаги. Подобравшись к двери с циферками «пятьдесят пять», что сейчас выглядели для меня огромной насмешкой и, может быть, вариацией какой-то кармы, прижала карточку к считывателю и приоткрыла створку, замерев от знакомого воркующего голоса:
– Любимая, чем сегодня ты хочешь заняться?
– Оу, сегодня у меня на тебя бешеные планы, – мурчит высокий женский голос, – такие масштабные, что я тебя сегодня никуда не отпущу. Помнишь тот костюмчик медсестры?
Соляной столб, вот кого я напоминала. К горлу подкатил уже привычный тошнотворный комок.
– Как же забыть, – шепчет неверный с придыханием. – Вот только остаться я не могу, жена может что-нибудь заподозрить.
– Ну, пупсик, – прям представляю, как профурсетка дует уточкой губы. – Ты сам говорил, как тебе надоела эта старперша, и в постельке она полный ноль, не думал с ней развестись? Ты же любишь меня, дорогой!
Закрываю глаза, гнев клокочет в груди. И не стыдно этой девице спать с чужим мужиком? О чём это я, у таких совесть пожизненно спит. Затаиваю дыхание, зачем-то жду ответа мужа, и он говорит, задумчиво так, будто смакует, а моё сердце разлетается вдребезги:
– Знаешь, а ты права. Она старая, пустая и в кошельке у неё ни гроша. Зачем она мне? У меня же есть ты.
Что ж. Я услышала достаточно и даже больше, чем рассчитывала. Аккуратно захлопнув дверь, спотыкаясь, побрела к выходу. Всё. Финиш. Конечная станция.
Весь путь в обратную сторону я молча смотрела в окно, где горящие фонари освещали темную ночь, и проезжающие машины ехали в свой пункт назначения. С нами поравнялось черное BMW. Интересно, управляет этой машиной чей-то неверный супруг, что, как и мой, летит на встречу со своей пассией? А, может, за рулем находится женщина, что мчится к мужу по наводке из слухов и интуиции, собираясь уличить его в постели с другой? Боже, теперь только такие ядовитые мысли меня и осаждают.
– Прибыли, дамочка. С вас шестьсот восемьдесят рублей, – говорит косматый таксист, включая в салоне яркий свет.
– Конечно, – провожу картой по терминалу и спокойно выхожу. – Всего доброго.
– Всего доброго.
Дома кладу ключи на комод в прихожей и замечаю белый довольно объемный конверт, недоуменно хмурюсь. Странно, точно помню, раньше тут его не было. С нехорошим предчувствием открываю и шокировано округляю глаза, мозг замыкает на строчке: «Развод».
Падаю на банкетку и вытягиваю ноги, из груди рвется смех.
Прекрасная картина вырисовывается. Я бы сказала: охренеть, какая шикарная.
Муж, который мне изменяет и не чувствует угрызений совести, да ещё и втайне подготавливает документы на развод в качестве сюрприза.
Сын, который со мной не общается и не желает меня видеть по какой-то непонятной чудо-причине, плюсом игнорирует звонки, и вот начинаю подозревать в этом деле торчащие уши неверного мужа. Теперь я совсем не удивлюсь, если он Миру гадости обо мне наговорил, чтобы охолодить ко мне сына.
Свекровь, которая считает меня объектом благотворительной помощи и смотрит сверху вниз.
И я, которая так наивно верила в какую-то любовь домашних ко мне, а по факту, осталась ни с чем. Двадцать пять лет…
По щекам слезы вперемешку с диким смехом.
