Измена. Я сильнее боли - страница 17

Не просто изменил! Собирался за моей спиной везти её куда-то! Я сразу вспомнила, что Уваров говорил о встрече в Милане. Вот же сволочь!

- Будь сильнее! – наставляет на путь истинный тётка. И это единственный совет от неё, которому я готова следовать.

- Я не стояла на пути у них, просто ушла. - Ни к чему пытаться вернуть человека, который выбрал другую женщину, - продолжает.

- Сама разберусь, как и что мне делать, - резко оборачиваюсь. – А теперь совет от меня. Ещё раз приблизитесь ко мне или моей матери, пожалеете.

- Ты мне угрожаешь? – вскидывает издевательски бровь.

- Нет, что вы! Предупреждаю.

- Я и сама надеюсь, что больше мы не встретимся, - кивает, снова уходя к себе в комнату, а из материнской спальни доносится моё имя.

Вздыхаю. Не хотела, чтоб вот так всё вышло, но теперь предстоит узнать, правду ли говорила тётка. Если я презираю тех, кто рушит институт брака и влезает между сложившейся парой, значит ли это, что я должна ненавидеть собственную мать?

- Сейчас, мам, - отзываюсь. Мне надо удостовериться, что тётка покинула дом.

- Ключи, - протягиваю руку, когда она проходит мимо.

- На вешалке, - отзывается неохотно. Ставит сумки и принимается обуваться. Конечно, я сменю замок. Она могла сделать дубликат.

- Всего хорошего, - бросает последнюю фразу, исчезая за дверью, а я понимаю, что мне страшно слушать исповедь матери.

9. Глава 9

Какое-то время стою, раздумывая над тем, как себя вести. Но мать прекрасно всё слышала. Конечно, после инсульта у неё со слухом не так гладко, но тётка говорила довольно громко. Закрываю дверь на замок. Спасибо ещё, что месть коснулась моей кровати, а не дошла до той, кому предназначалась. Наверное, не будь Ники, нашлась бы другая, а я как идиотка бы жила с предателем.

- Кира, - снова услышала своё имя. Вдыхая, развела руки в стороны, призывая самообладание не покидать меня, и выдохнула, сбрасывая руками воздух.

- Иду, мам.

Она сидела на кровати, сложив руки на коленях, смотрела, как я второй раз за день пересекаю порог её комнаты.

- Там тёте Наде срочно уехать пришлось, - указала я пальцем за спину.

- Я всё слышала, - устало ответила, и я поняла, что можно не притворяться. – Ты ушла от Егора?

- Технически – да, - кивнула я, раздумывая над ответом.

- И когда собиралась сказать?

- Ой, мам, - скривилась я, складывая руки на груди, - он не стоит того, чтобы об этом говорить! Обычный мужик, не сумевший удержать в штанах то, что отличает его от женщины.

Сглотнула, пытаясь не сойти с дороги ненависти, чтобы не расплакаться, если сейчас она примется меня жалеть. А, зная мать, именно к этому всё и шло. Она смотрела на меня с сожалением и грустью.

- Так, стоп! – выставила я руку вперёд. – Я не больна, и жалеть меня не надо! Это понятно? – небольшая пауза, чтобы до её сознания дошли мои слова. - Можешь сказать, что все мужики такие, что многие терпят, но я - не многие, - качала головой.

- Знаю, Кира, - согласно кивнула мать. – Ты сильнее многих.

Отчего-то именно эти слова дёрнули за нервы, и я чуть не дала волю слезам. Она не жалела меня, наоборот, но эффект был обратным. Стиснув зубы, чтобы не выдать эмоций, я сдержалась, вызывая в себе новую волну ненависти к Уварову. Удивительно, но это работало.

- А теперь ты должна рассказать мне об отце!

- Поставь чайник, - попросила мать, - я голодна.

Наверное, если мужчина изменил однажды, лучше ему не доверять. Мать рассказала, что действительно Перцев встречался сначала с Надей, но после знакомства с ней всё изменилось. Он говорил, что не любит сестру, что думает только о Вале, и она сама не может сказать, как вышло, что они оказались в одной комнате, снедаемые чувствами и страстью. А я думала, что мать у меня идиотка. Да-да, впервые за то время, что её знала, так думала. Раньше она казалась мне другой.