Мать как-то вся сжалась, а я устыдилась, что нагнетаю обстановку.
- Прости, - обхватила голову руками. – Ты не виновата…
- Я очень виновата, Кира, - и в голосе матери я услышала слёзы. – Если бы я только знала, что своим поступкам порчу твою судьбу.
- А, если бы дело было не во мне, а только в твоей сестре?
Её ответ мне не понравился, и, будто чувствуя, что разговор надо прекращать, позвонила Милка.
- Да, - ответила, поднимаясь с места. - Я скоро, - обратилась к матери, покидая кухню.
- Только не говори, что вернулась к этому козлу! – голос подруги был недовольный, и я усмехнулась, что она готова сражаться за мою честь.
- Нууу, - растянула слово, создавая интригу. – Нет, не дождёшься, - сказала с улыбкой, проходя в комнату, откуда недавно съехала тётка. Внезапно возникла мысль, что она могла оставить тут камеры или записывающие устройства, но тут же отмела её. Не хватало мне паранойи. Она обычная женщина, а не агент 007.
- Я у матери, - села на диван, осматриваясь. Всё, как обычно. Те же обои, та же мебель, шкаф. Выцветшая фотография, где мы стоим втроём, ещё именуясь семьёй. Поднялась с места, подходя ближе и всматриваясь в лица.
- Всё нормально? – заволновалась она. – Надеюсь, Уваров не пришёл к тёще на блины?
Я смотрела на фото. Сейчас почему-то оно выглядело иначе.
- Что? – внезапно дошёл до сознания её вопрос, вызывая улыбку. – Нет, тут другая история, расскажу потом.
- А тётка?
- Съехала.
- Кстати о паспорте! Ты прихватила его пиджак.
- Ты рылась в моих вещах?! – немного удивилась она. – Хотя чего я спрашиваю.
- Кажется, мы обломаем ему какую-то заграничную поездку, - в её голосе слышалась радость.
- Да, они через три дня летят в Милан.
- Откуда знаешь?
- Знаю, - решила не вдаваться в подробности.
- Чёрта с два! – заявила Милка. – Давай, возвращайся, посидим у костра.
- Какого? – не поняла я?
- Костра мести, - расхохоталась она, как злодей. – Будем жечь паспорт.
- Что? – ахнула я. – Неет, - протянула неуверенно, но сама уже знала, что я и сама хочу этого.
- Ну не станешь же ты отдавать этому мудаку путёвку в светлое будущее? – не могла поверить она.
- Я не думала.
- На это у тебя есть я, Кирюха. Давай возвращайся, стол уже накрыт.
- Сегодня не выйдет, я у мамы.
Повисла пауза, Милка раздумывала.
- Хочешь – приеду, - предложила.
- Нет, не стоит, - я подобралась к окну, отодвинула штору, смотря в темнеющий двор. Чьи-то дети сбились в стайку, обсуждая свои дела. Вот так и мы когда-то верили в счастье и любовь. – Надо ещё решить кое-какие дела.
- Ладно, - ответила нехотя. – В любое время дня и ночи звони. Давай, пока.
Телефон отключился, а я продолжала смотреть на детей. Сколько им? Тринадцать? Шестнадцать? Вон та чем-то похожа на меня.
- Кира, - я повернулась на голос, смотря на мать. – Не надо оставаться, если не хочешь.
Как же хорошо она меня знает, или я просто не умею от неё прятать эмоции.
- Переночую здесь, - кивнула на диван, который ещё не успел остыть от тётки. Мать права. Всё моё естество противиться тому, чтобы остаться здесь.
- Я позвоню перед сном, чтобы ты не переживала. Смотри, - развела руки в стороны, – хожу, еда в холодильнике найдётся. Ты не сможешь быть всегда рядом. Я справлюсь.
- Уверена?
- Да. Иди. Ты квартиру сняла?
- Нет, у Милки.
- Сологуб, - кивнула мать одобряюще.
- Найду сиделку, - пообещала, чувствуя воодушевление, что не придётся тут оставаться. Я люблю мать, но сегодня всё слишком сложно.
