Читать онлайн Ася Петрова - Измена. Я смогу без тебя

1. 1. Обед за пятнадцать тысяч евро

— Вероничка, стой! Да погоди же ты!

Коллега тормозит меня по середине коридора. Раздраженно вздыхаю, поворачиваясь к ней.

— Ну что, Полин?

— Подмени меня завтра. Плиз! Очень надо!

— Я не могу, ты же знаешь. У нас завтра со Степой годовщина, пять лет вместе.

— Ой, подумаешь, пять лет. Там где пять, там и двадцать пять.

Закатываю глаза.

Полина — надоедливая девушка, а самое ужасное, она не понимает слово “нет”. И так каждый раз.

— Полин, не могу, — стремлюсь к выходу, здороваясь с малышней, что вернулась с прогулки.

— Ну Ничка, — ненавижу, когда меня так зовут, — Только до часа дня. Ну пожалуйста.

Проще согласиться, чем пытаться что-то объяснять. Нервы и время потрачу, а толку будет ноль.

— Ладно!

— Ой, спасибочки. А ты куда так бежишь?

Да что ж она такая приставучая то?.. В этой жизни я больше всего не люблю лицемерие, ложь и надоедливых бесцеремонных невоспитанных людей.

Но так как я работаю с детишками, а еще с их родителями, то это неизбежно. А дети у меня не простые, а особенные…

— Степа забыл обед дома, хочу ему отвезти.

— Ой, он что у тебя маленький?

Вот это бесцеремонность…

— Нет, почему? — от ее вопроса даже застываю на месте. Ошарашивает с ног до головы.

— Ну у тебя и так работы полно, а ты еще ему еду таскаешь. Он что, в кафе не сможет поесть?

— Я просто хочу ему приятное сделать…Он может забыть поесть…

— Ему почти тридцать, Ничка! Ты бы так не обхаживала мужика. Они это не ценят, поверь. Пока ты ему обеды таскаешь, он там какую-нибудь… Ну сама понимаешь!

Какая же мерзкая баба. Вспыхиваю как спичка от ее слов. Зачем она на Степу наговаривает, он у меня очень хороший. Заботливый, любящий, ответственный. Да самый замечательный!

— Мне кажется, это не твое дело! — приструниваю ее.

— Просто дам тебе совет. Они это все не ценят. Поверь! Нужно быть не мамочкой, а стервочкой.

— Ой, иди ты, Полин! — отмахиваюсь от нее и наконец покидаю помещение, вырываясь на улицу.

Кожу тут же обдает прохладным ветром, горящие щеки начинают остывать.

Как же взбесила эта дура!

Она просто несчастная: ни мужа, ни детей. А все ходит, советы раздает. Ее никто не спрашивал.

Поднимаю к лицу кисть, смотрю на время на красивых часиках с маленькой росписью драгоценных камней. Это Стёпа подарил с премии. У него сейчас карьера в гору идет, а я так рада за него. Он всегда у меня был достигатором, никогда на месте не сидел. И вот пожинает сейчас плоды своего труда.

Залетаю в автобус, когда двери уже начинают закрываться.

До работы мужа ехать не так уж далеко, быстренько передам контейнер и обратно. Сегодня новенького мальчишку должны привести, нужно будет карточку подготовить. Составить план реабилитации, занятий.

На самом деле в одном Полина точно права… Работы у меня не просто много, а архи много. Степа предлагал уйти с работы, родить ребеночка, стать домохозяйкой. Но меня пока все устраивает в моей жизни, менять ничего не хочется.

А если быть совсем откровенной, то забеременеть у меня не получается. Очень много попыток, и все мимо. На работе я забываюсь и не думаю об этом. Так проще.

К нам иногда поступают дети из детских домов, каждый раз смотрю на них и думаю. А почему алкоголикам дают таких ангелов, а мне, которая готова вложить всю любовь, всю себя — нет.

Бегу по асфальту, стуча каблуками. Я люблю носить платья, каблуки. Мне нравится быть женственной и ухоженной. Степа всегда делает комплименты моему внешнему виду, что придает уверенности.

Платье у меня в пол, летящее. И от бега ноги слегка путаются в нем. Запинаюсь и лечу прямо на огромного железного коня. Мотоцикл остается стоять на месте, но зеркало заднего вида со звоном падает к моим ногам.

Ошарашенно открываю рот.

— И откуда ты тут взялся то?

— Кхм-кхм, вы только-что почти лишили девственности мой мотоцикл. Ни одна женщина с ним так не обращалась.

— Ой, знаете что… Вы бы его еще у дверей прямо поставили!

Насмешливый взгляд какого-то плейбоя проходится по моей фигуре. Задерживает его в районе груди. Никогда не нравились такие мужчины… Ничего святого.

— Ну и сколько я должна… за девственность вашего коня?

Он запрокидывает голову назад, гортанно разнося смех по всей улице. Хмурюсь.

Я тороплюсь…

— Не уверен, что у вас найдется такая сумма. Это коллекционный экземпляр.

— А вы мои деньги не считайте! Сколько?

— Пятнадцать тысяч.

Ой, ну ужмусь. Не куплю себе пальто и те замшевые сапожки. Ну ничего…

— Вам на карту перевести или наличкой?

— Евро.

— Что? — вскидываю брови вверх, пока приложение банка открывается на смартфоне.

— Пятнадцать тысяч евро.

— Оно что… из золота?

— Почти.

Черт. Таких денег у меня нет. Правда Степа копил на новую машину. Он убьет меня.

Стону от досады. Вот съездила туда-обратно, покормила мужа обедом за пятнадцать тысяч евро.

Из-за спины мужчины выходит огромная собака. Черная, с мощными лапами и острыми стоячими ушками. Боюсь таких.

— Вы можете, пожалуйста, убрать ее?

Сглатываю от страха. В детстве меня цапнула местная дворовая овчарка, оставив на ноге шрам от укуса. Прошло много лет с того случая, а страх никуда не делся.

— Буча вас не тронет. Да, малыш?

Ничего себе малыш… Мужчина треплет за ухом питомца широкой татуированной ладонью.

— И все же…

Он сжаливается надо мной, беря пса за ошейник. Тот обиженно смотрит на хозяина.

— У меня тут муж работает. У меня нет таких денег. Надо с ним переговорить!

— Тут ваш муж работает? — как попугай повторяет, кидая взгляд на модный автосалон эксклюзивных машин.

— Да.

— Хм. Очень интересно. Ну пойдемте.

2. 2. Фас, Буча!

Не знаю, что он нашел такого интересного. Но да ладно…

Мы заходим втроем в стеклянные двери. Да-да, втроем. Потому что этот “малыш” по струнке смирно вышагивает рядом с хозяином.

— Вы, наверно, меня подождите тут. Я сначала сама поговорю!

Мои руки случайно касаются горячей стальной груди мужчины. Обжигает. Отдергиваю пальцы, смущенно извиняясь.

Вижу как смеются его глаза, появляется тут же настроение съязвить, но сдерживаюсь. Все же я тут сломала “золотое” зеркало. А не он.

— Ну давай, иди, — кивает мне на дверь, как-то резко переходя на “ты”.

Грожу ему пальцем, но его пес резко поворачивает голову в мою сторону. Ладно… Не будем грубить хозяину.

Хороший мальчик. Фу.

Достаю из сумки контейнер с вкусно пахнущим обедом, чтобы сразу задобрить мужа. Набираю в легкие побольше воздуха и распахиваю тяжелую черную дверь.

Шаг вперед и…

Сердце бухает куда-то в пятки, контейнер выскальзывает из рук. Крышка предательски раскрывается, и содержимое вываливается на идеально начищенный белый пол. Пес тут же кидается к еде.

А я стою… Почти не дышу.

Словно меня гвоздями прибили. За спиной ощущаю горячее дыхание. А перед глазами муж, со спущенными штанами. И девица, чьи огромные сиськи трясутся от резких движений бедер Степы.

Руки дрожат, губы дрожат. На душе мерзко.

— Ника, — он в ужасе отскакивает от голого тела девицы, — Егор Николаевич?

Какой еще Егор Николаевич?...

— Что здесь происходит? — грубый бас за спиной пробуждает меня от шока. Чувствую соленую влагу на губах.

Это, кажется, я плачу.

— Ой, — девица наконец оживает, пытаясь натянуть лифчик на свою тройку.

Почти бесшумно начинает одеваться.

— Степа… А что это? А как это?

— Любимая, — он заправляет голубую уже не идеально выглаженную рубашку в брюки, — Это не то, что ты подумала.

Я всегда в фильмах смеялась над этой нелепой фразой. А сейчас почему-то не до смеха.

— Хочешь сказать, что мне померещилось? И ты только-что не занимался сексом с другой женщиной?

— Нет, Ника. Я просто… просто захотел нового. Но люблю я только тебя!

— Это как?

Девица по шумок убегает, не желая участвовать в разборках. Видимо ей особо нет дела до семейных Степы и его жены, то есть меня. А значит, близких отношений между ними нет.

Хотя куда еще ближе?...

— Ну все мужики полигамны. Что ты тоже устраиваешь тут перед начальством то?

Это я устраиваю???

Придурок какой!

Буря злости и негодования приглушает боль, запуская сложные механизмы внутри меня. От желания разрыдаться до желания убить гада.

Наношу звонкую пощечину по наглому лицу мужа. Не посмею выставлять себя дурой.

— Егор Николаевич, простите… Я сейчас все улажу, — Степа хватает меня за локоть.

Поворачиваю голову в сторону Егора Николаевича. Плейбой стоит сбоку, сложа руки на груди. Смотрит на весь этот цирк с интересом. А мне сквозь землю провалится хочется от чувства грязи.

— Отпусти!

— Ника, не здесь!

— Руки убери!!!

— Ника, — шипит, косясь в сторону моего нового знакомого.

Да чего он так боится то его? Ему меня стоит боятся.

Рычу от злости. Нет уж, ноги об себя вытирать я не позволю.

— Как вы сказали зовут вашего “малыша”?

— Буча, — ту же отвечает.

Собака отрывается от ароматного обеда, услышав свое имя.

— Буча, фас! — кричу псу и указываю в район ширинки мужа.

Тот с ужасом смотрит на несущеюся собаку, Егор Николаевич снова ржет своим гортанным смехом, а я, разбитая и униженная, вылетаю из офиса.

— И да, любимый, — с ядом выплевываю, почти закрыв дверь, — Ты должен Егору Николаевичу пятнадцать тысяч евро. Урод!

Хлопаю дверью, напоследок наблюдая как Степа отбивается от собаки.

И только очутившись на улице, позволяю себе зарыдать. В голос. Потому что шок отходит на задний план, и выходит боль. Адская. Душащая.

Классно мы годовщину отметили… Сюрприз удался.

3. Визуализация.

Дорогие мои, спасибо за вашу активность!

Продолжение выйдет завтра, а пока я подготовила вам визуал героев...

Но не всех! Мужской визуал придержу пока))))

Главная героиня — Ника. 25 лет. Девочка-огонь. Не даст себя в обиду. Хотя внутри очень ранимая.

Буча — американский питбультерьер. 4 года. Мог бы быть опасной собакой, но его очень разбаловали. Непоседливый, любит много есть и играть. А еще ему понравилась Ника...

Всем хорошего вечера! ❤️

4. 3. Второе покушение на "достоинство"

— Майорова, где тебя носит? Тут тебе новенького привезли.

Как только я возвращаюсь на работу в центр, меня ловит в дверях кабинета начальница.

— Я… были неотложные дела.

В голове пусто. Час рыданий не стер из воспоминаний картинки голого Степы и другой женщины.

— Какие еще дела? Сейчас рабочий день.

— Лидия Алексеевна, при всем уважении. Я работаю у вас уже четыре года, почти без выходных и отпусков. Могу я хоть раз хотя бы опоздать?

Огрызаюсь, хочется выплеснуть боль и злость, что сгустком стягивает грудь.

— Так, значит соберись и через десять минут прими мальчика, — она смягчается немного, — У тебя вообще все хорошо?

— Нет, не все хорошо. У меня вообще все плохо!

— Да что такое, Ника?

— Степа мне изменил… Я все видела своими глазами. Понимаете, прямо на рабочем столе, никого не стесняясь. Я такая дура… Зачем только повезла этот обед свой!

Лидия Алексеевна по-матерински гладит меня по голове, успокаивая.

— Деточка, да они все такие. Не обращай внимание… Погуляет, да домой, как кот блудливый, вернется.

— Что?!

— Ты думаешь мне мой Тимофеич не изменял? Ой, я тебя умоляю. Как только градус в организм попадал, так сразу по юбкам. Ничего, возвращался то домой. Тридцать пять лет вместе.

Она так спокойно об этом говорит, словно он за хлебом ходил.

— Какой ужас! Разве это нормально?

— Они все такие, Никусь. Все. Найдешь другого, он тоже тебе будет изменять. Просто закрой глаза, если любит, то не уйдет к другой.

— Да как я могу лечь в постель с ним после этого? Это же грязь! Нет, вот пока мы, женщины, на все это глаза закрываем, они так и будут себя вести. Пошел он к черту!