— Добрый день! Нам нужен Гаранин Егор Николаевич, — сотрудник полиции демонстрирует ксиву, — Мы видели его машину у ворот.
Я наконец справляюсь со своей юбкой и взволнованно равняюсь с Егором. Он бережно берет меня за руку, сжимая ее. Даже тут, в первую очередь, он думает обо мне.
— По какому вопросу? — в его голосе сталь. Я впервые вижу Егора настолько сосредоточенным и серьезным. Его брови хмурятся, отчего на лбу пролегает морщинка, прибавляя мужчине суровости и немного возраста.
— На вас написали заявление. Пройдемте с нами в отделение.
Я испуганно пищу, возбуждение тут же отступает на второй план.
Я почти уверена, что это проделки рук Степана... И когда только успел, придурок! Ненавижу.
— Выйдем, — Егор командует парадом, указывая двум сотрудникам на дверь.
Они кивают, инстинктивно подчиняясь. Егор быстро поворачивается ко мне, ловит мой взгляд. Коротко целует, бросая: "Вернусь". И выходит из кабинета.
Размахиваю ладонями у лица, все еще не веря, что мы только-что... Как же это было хорошо. Неимоверно просто. Голову сорвало, ни о чем не думала. Жалею? Нет.
Сейчас, нет.
Егора нет от силы минут десять, начинаю переживать, что его могли увезти. Выглядываю в окно, высматривая мужчин. Но на горизонте пусто.
За спиной скрипит дверь, и я всем телом чувствую прожигающий между лопатками взгляд. Пальчики на ногах от волнения поджимаются, возбуждение новой волной накрывает. А это он просто смотрит на меня...
Между нами искры летают. Молния. Шаровая. Не меньше.
Егор обнимает меня со спины, целуя за ушком.
— Мне мало тебя, девочка, — признается, шепча в ушко.
Запрокидываю голову назад, касаясь губами его волевого подбородка.
— Что они хотели?
— Ерунда. Решил вопрос, — отмахивается. Но я вижу, его глаза все еще очень серьезные.
— Это Степан, да?
Разворачиваюсь к нему. Егор брезгливо щурится. Надоел ему мой непутевый муженек. Как я его понимаю.
Теперь, когда мне есть с чем сравнивать, я понимаю, что Степа даже в подметки Егору не годится.
— Забей, малыш. Просто забей.
— Я не могу. Я все еще чувствую себя виноватой в том, что впутала тебя во всю эту грязь. И теперь он начинает изводить не только меня, но и тебя...
— Ника, — берет в ладони мое лицо, — Ты моя, помнишь? Теперь я решаю твои проблемы. Я хочу быть рядом, девочка. Не отталкивай.
— Не буду больше. Правда.
— Умница, — целует меня.
А мне на душе не спокойно. Вроде ничего страшного не произошло, а тревога внутри бьется о сердце. Рассматриваю глубокие красивые глаза Егора и понимаю, что начинаю привязываться. К его голосу, запаху, к шуткам. К его прикосновениям.
— Мне нужно ехать, — отпускает меня, и тут же становится ужасно одиноко, — Но вечером, девочка, я не дам тебе покоя. Лучше возьми на завтра отгул. У меня на тебя большие планы.
Краснею на глазах, представляя какие вещи он может вытворять со мной этой ночью. И он тут же считывает мои мысли, качая головой.
— Не произноси это вслух, — прошу его.
Смеется, снова целуя. Как школьники, оторваться не можем друг от друга. Сердце то и делает, что кульбиты совершает.
— Поехал. Вечером жду. Дома. Не смей сбегать.
Боится, что передумаю? Я уже не смогу. Я уже подсела на него.
— Увидимся, — улыбаюсь ему.
Он выходит из кабинета, и мне становится невыносимо пусто тут одной. Мне кажется я все еще чувствую его запах, моя кожа и одежда пропитаны им. Блаженно закрываю глаза, предвкушая нашу встречу.
