Она бы так не сделала.
Все её вещи остались в номере. Когда человек хочет сбежать, он, как минимум, берет с собой хотя бы самое необходимое.
Не взяла только потому, чтобы сменить имя и фамилию? Бред. Зачем Олесе сбегать?! Для чего?! От меня?!
Видимо, да. Потому как я в ее глазах навсегда остался конченым мудаком и предателем. Голова кругом идет от кучи мыслей.
Захлебываюсь раскаленным воздухом. Подавляю в себе гнев. Понимаю, что ничем себе не помочь уже. Главное – хуже не сделать. Удавить самого себя хочется. Злюсь. Жутко. Понимаю, что виноват перед Олесей.
Я – монстр. Чудовище. И гореть мне теперь всю жизнь в аду за то, что не уберег её.
«Андрей, я хочу тебя попросить кое о чем. Ты знаешь, я чувствую, что мне осталось недолго, – горько тогда усмехался Олег Николаевич, отец Олеси, буквально за пару месяцев до его смерти.
– Пожалуйста, береги мою девочку. Не обижай ее и защищай от всех бед. Только сбереги ее! Ты – единственный, кому я могу доверить свое самое ценное сокровище.
– Ну что вы такое говорите, Олег Николаевич. Вам еще жить и жить, – отмахивался я тогда, думая, что старик крышей поехал и пургу начал нести.
– Обещай, – схватил он меня тогда за руку.
– Да, конечно. Обещаю. Я буду беречь её также, как и вы, Олег Николаевич. Как самое ценное сокровище.»
Уберег, мать вашу! Урод. Ненавижу себя.
Маринка молча сметает осколки. Когда заканчивает, выбрасывает их в урну. Осторожно подходит ко мне и обнимает.
– Не отталкивай, прошу. Я обнимаю тебя не из каких-то гнусных побуждений. Я просто хочу, чтобы ты знал – у тебя есть я, которая готова помогать и поддерживать столько, сколько тебе это будет нужно, – успокаивающе шепчет бывшая, и ее слова в самом деле будто гипноз звучат. Сердечный ритм выравнивается, а дышать становится немного легче. – Я всегда буду рядом…
Но та бетонная плита раскаяния и вины никуда не девается. Мне теперь всю жизнь за собой её тащить, мучаясь от боли потери, укоров совести и…Неожиданно вспыхнувших нежных чувств к своей однодневной жене.
Не зря говорят: что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Она и в самом деле могла стать замечательной женой. Матерью моих детей. Прекрасным спутником до конца жизни. Мудак я!
Потерял свое самое ценное сокровище…
Глава 10
Олеся
– Баб Маш, может все-таки в больницу её отвезем? – незнакомый мужской голос – первое, что я слышу, когда выныриваю из тьмы.
– Подожди ты, Тимур! Я и не таких выхаживала, – здесь с ним вступает в диалог голос пожилой женщины. Господи, где я? Куда я попала? В голове творится полный сумбур. Кстати, голова.
Ощущается тяжелой и жутко болит.
– Ну вот, смотри! Глаза задергались. Приходит в себя, – гордо произносит бабуля, когда мне удается приоткрыть веки.
– Фух! Слава Богу! Спасибо, баб Маш! Я когда увидел её у берега реки, подумал, что точно утопленница! Каково было мое удивление, когда я нащупал у девушки пульс!
– Что ж ты забыл глубокой ночью у реки, а, Тимурка? Опять гулеванил небось? – принимается отчитывать этого самого Тимура женщина.
– Ой, баб Маш, я так-то не маленький уже, чтобы наказы ваши слушать! – отмахивается парень, а затем произносит с гордостью: – Зато я девушку спас! Героем теперь меня все считать будут! Да еще и красивую такую! Будто бы сам ангел к нам с небес спустился…
Я еще слишком слаба, чтобы полностью открыть взор и ответить этим двум чудакам.
Поэтому лишь сдавленно мычу и морщусь от головной боли, продолжая слушать их увлекательный диалог:
