– Ой, Тимурка! Нашелся мне герой-любовник! Кольцо у нее на безымянном пальце видел? Так что, цыц, замужняя она!
Замужняя…
Услышав это слово, все события прошлого вечера и ночи, словно ушат ледяной воды окатывают сознание. Ужас постепенно сковывает холодом. От страха хочется кричать, ведь последнее, что я помню -безжалостные глаза Марины, которая без зазрения совести толкнула меня в пропасть.
Страх безысходности тогда парализовал все мое тело. Помню, как упала в ледяную воду. Как все дальше и дальше уносило течением. А затем – темнота.
Тогда я была уверена, что умру и скоро окажусь на небесах рядом с папой.
Но в самом деле случилось чудо – я выжила, благодаря двум людям, на которых устремляется мой взгляд, когда зрение восстанавливается и их очертания прекращают двоиться.
– Привет. Как тебя зовут? – довольно миловидная, пожилая, седовласая женщина смотрит на меня, тепло улыбаясь. Рядом с ней стоит молодой паренек. Высокий, подкачанный, да и в общем вполне хорош собой.
Сосредотачивает на мне свою белозубую улыбку во все тридцать два. Такой забавный.
– Ммм… – мычание само по себе вырывается.
– Бедненькая, – с сочувствием произносит баба Маша, положив мне ладонь на лоб. – Как же ты там оказалась, девочка моя? Что случилось? Но для начала нам нужно узнать твое имя и откуда ты, чтобы связаться с твоими родственниками и передать тебя им.
– Меня зовут… Ол-ля… – в последний момент решаю соврать. Потому что Олеси больше нет. Она умерла.
Умерла в тот самый момент, когда любовь всей её жизни изменил ей с другой.
Умерла, когда её соперница безжалостно сбросила её в обрыв, обрекая на верную смерть.
– Оля. Олечка, – Тимур смакует вслух мое имя и продолжает сиять. Его улыбка такая заразительная, что мне, несмотря на поганое состояние внутри, даже хочется улыбнуться ему в ответ.
– С-спасибо, – вяло шепчу я, там самым выражая благодарность этим двумя людям, которые сыграли роль моих ангелов-хранителей.
– Так, а теперь скажи мне, где у тебя болит? Что беспокоит? Кроме синяков, глубокой раны на плече и бедре, а также многочисленных ушибов я ничего не нашла. Рану обработала, надеюсь, заживет без швов, иначе придется ехать в больницу, тут я уже не помощник. Ноги, руки, все целое?
Пытаюсь пошевелить конечностями.
Да, все в норме.
Удивительно, что падая с такой высоты я отделалась такими мелкими увечьями.
– Скажи мне, Оленька, болит ли что-то еще?
Так хочется поднести руку к груди и сказать, где болит в самом деле. Очень болит! Невыносимо просто!
Но об этом я умалчиваю.
– Больше ничего не болит. Голова только немного, – пытаюсь улыбнуться. Но вместо этого из груди вырывается очередной сдавленный стон.
– Ох, бедная деточка, – с тяжелым вздохом причитает бабушка. – Тебя бы врачам показать. Давай мы вызовем твоих родных? Они наверняка тебя уже обыскались!
– У меня никого нет, – с горечью в голосе выдаю, сдерживая наворачивающиеся слезы. – Совсем.
Улыбка с лица Тимура резко исчезает. Его взгляд, как и глаза бабы Маши, цепляются за мое обручальное кольцо.
– Мой муж умер, – поясняю я, опережая их вопрос. Эта мысль пришла ко мне спонтанно, но крепко вцепилась в сознание.
Я не хочу возвращаться к нему. Ни за что. Никогда!
Андрей, как и прежняя я, в самом деле умер для меня. Навсегда. И моя задача – сделать все, чтобы избежать с ним встречи. Хочу, чтобы он думал о том, что я в ту ночь в самом деле сбросилась с обрыва, не справившись со своей душевной раной.
