— Да! — отвечает Давид, и я вздрагиваю от одного его голоса. По коже от волнения бегут мурашки.
— Здравствуйте, Давид. Это Катя вас беспокоит.
— Какая Катя?
На мгновенье теряюсь. У Расулова столько Кать, что сходу не разберешь?
— Из автомойки которая… Я хотела вас еще раз поблагодарить и спросить насчет своего смартфона. Кажется, я его потеряла его у вас в машине. Вы не могли бы проверить?
— Катя… — повторяет мое имя. — Да, телефон у меня. Я увидел его, когда уже ставил машину в гараж.
— Уф, как здорово! Скажите, куда мне подъехать, чтобы его забрать? Только я смогу вечером, после десяти. Сейчас на работе.
— Да не мотайся, Кать. Скажу кому-нибудь из подчиненных. К дому твоему подвезут. В половине одиннадцатого устроит?
— Разумеется. Как же вы меня выручили! Спасибо и…
— До свидания, Кать, — он лаконично прощается и сбрасывает звонок.
Ирина, что все это время грела уши, корчится.
— Ах, спасибо, Давид! Ох, спасибо, Давид! — передразнивает она. — Что ж ты таким елейным тоном со мной не общаешься или с клиентами?
Хмурюсь.
— Я разговаривала с ним обычно, — сухо отвечаю.
— Да конечно! — хохочет. — Соловушкой тут заливалась. — Ирина вдруг становится серьезной. Склоняется над столом и в глаза мне заглядывает. — А ты знаешь, что у Расулова вообще-то жена…
Обмираю. Жена?
Жена.
От этого слова у меня будто заканчивается кислород в легких, а картинка перед глазами выцветает. Я перестаю слышать посторонние шумы и словно проваливаюсь в черную, холодную бездну. Весь окружающий мир расширяется до немыслимых границ, а я, наоборот, уменьшаюсь, превращаясь в маленькую жалкую точку.
Ирина щелкает пальцами мне возле носа.
— Что? — дергаюсь и возвращаюсь в реальность.
— Я говорю, что у Расулова была жена, — щурится Ира.
— Была? — не понимаю я.
— Ага, — как-то осуждающе кивает она. — Красавица невероятная! С заграничным образованием, умница. Ты ей в подметки не годишься. И даже такая идеальная, начитанная девушка не смогла удержать Давида. Надеюсь, розовые пони в твоей наивной головушке разбежались?
— Какие пони?..
— У-у, Демидова… — хмурится Ира. — Не тешь себя пустыми мечтами. Ты слишком проста для Расулова. Он никогда не будет с тобой. А хочешь в койке с кем-нибудь погреться, так вот, — делает широкий жест, — полная автомойка парней.
— Мне никто, кроме мужа, не нужен, — на автомате говорю.
— Ну-ну, — Ирина, усмехнувшись, шагает из комнаты.
В десять часов собираюсь уходить с работы.
С Захаром я сегодня больше не разговаривала. Но, если честно, его извинения меня немного успокоили. По крайней мере, Суворов чувствует за собой вину. Может, он и не настолько мерзавец, и больше не станет грязно до меня домогаться?
Вначале одиннадцатого я возвращаюсь домой.
Быстро перекусываю. Наливаю чай. Выключив свет, сажусь возле окна и жду, когда мне подвезут телефон.
Сотрудников из охранного предприятия Давида я точно не пропущу. Таких суровых громил ни с кем не перепутать. Да и к тому же у меня первый этаж. Даже на улицу выходить не придется.
Но к дому подъезжает уже знакомый черный внедорожник. На моих щеках вспыхивает румянец. Трогаю волосы, которые забыла расчесать.
Я как с утра завязала гульку, так и пробегала с ней до самого вечера, думала, что приедет кто-нибудь из охранников, а не сам Расулов.
Дверь машины плавно открывается и из салона показывается Давид. Задержав дыхание, смотрю на него, и вдруг жар сменяется холодом — я вспоминаю слова Ирины…
