Медленно оборачиваюсь и сталкиваюсь с его горьким, как самая противная таблетка, взглядом.
- Она уйдет от тебя, Адам. Она никогда тебя не простит. Чем скорее ты это поймешь, тем легче тебе будет жить дальше.
- Она не уйдет… - глупо отрицаю, хотя на подсознании мигает неприятная, красная лампочка.
Но я отрицаю все, что она мне говорит. Я это не принимаю! И никогда не приму.
- Посмотрим, - роняет отец.
Посмотрим! Хочу прорычать в ответ, но не трачу времени на тупость. Я ей все объясню. Я открою ей карты. Она меня поймет…поймет…она всегда меня понимала.
6. «Не приближайся»
Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я приехала к Саю и Кате.
Мы с ней лежим в комнате для гостей. Она обнимает меня сзади. Ну как? Пытается. Между нами ее огромный живот, который неожиданно пинает меня, и я тихо усмехаюсь.
- Твой ребенок снова меня толкнул.
- Он хочет, чтобы его будущая крестная мама знала, что он рядом.
Это первое, что я ей сказала за все то время, которое успела провести в ее доме. Наверно, несколько часов? Для меня они пролетели незаметно.
В слезах, соплях, на каком-то отшибе жизни.
Было дико больно.
Сейчас как-то плевать. Наступил полный штиль, безразличие, будто я пустой сосуд, однако, стоит мне вспомнить о том, что случилось, он снова наполняется под завязку болью.
- Хорошо, что у нас не было детей… - шепчу, взгляд опять мажет, а Катя сзади тоже почти плачет.
Она тянется ко мне ближе, сжимает мои руки.
- Лизонька, пожалуйста…умоляю, не плачь.
Переживает. Это плохо. Я не хочу, чтобы ребенок пострадал, но ничего не могу с собой поделать.
- Прости, Кать. Прости…
- Не извиняйся, чего ты? С ума сошла что ли?! Это он должен просить прощения! Умолять! Каяться!
- Да какой в этом смысл? - тихо всхлипываю, - Я никогда его не прощу за это я… просто проверить не могу! Что он действительно…
- Я тоже…это так…странно…Он же любит тебя! Какого черта?!
Вот и я не знаю. Какого черта?! Адам же меня правда любит! Я это чувствую! Тогда…почему?…за что?…
Дверь в спальню открывается, запустив призрачный лучик света. Я не поворачиваюсь. Лишь сжимаюсь сильнее в надежде, что это не он.
- Лиз, я сейчас.
Она встает с кровати и уходит, но стены тонкие, так что я слышу разговор, в который хочу вслушиваться:
- ...Я надеюсь, что ты не привез его сюда?!
Тишина.
- Сай!
- Он — ее муж! Что я должен был делать?!
Твою мать.
У меня внутри все обрывается. Я не могу его сейчас увидеть! Я никогда не смогу. Никогда больше не захочу. Никогда…
- Я его не пущу!
- Катя.
- Я сказала — не пущу! - воинственно шипит подруга, - Вам обоим придется пройти через мой хладный труп!
Сай тихо усмехается.
- Ну раз через хладный…
Шлепок.
- Ай!
- Это не смешно! Выстави его немедленно!
- Кать…
- Нет! Он твой брат, я все понимаю, но я не желаю видеть его в своем доме! По крайней мере, сегодня!
Слышу шуршание, а потом твердую точку.
- Я сказала — нет! Убери его, Сай!
- Кать, ты должна понимать. Он — ее муж. Им придется поговорить рано или поздно.
- Он больше не будет правила устанавливать, ясно?! Он ей изменил! Пусть говорит со своей шлюхой, а Лизу оставит в покое!
- Это не вариант.
- Что значит "не вариант"?! Еще какой!
- Поверь мне, просто поверь. Не. Вариант.
- Тогда пошли! Я сама ему все объясню!
Я слышу, как счастливо женатая пара отдаляется, по пути бурча что-то, а сама сажусь на кровати и тяжело вздыхаю.
Слез было так много, что у меня щеки щиплет, когда я вытираю их руками, становится только хуже. Поэтому я иду в ванну. Свет слепит, я от него отвыкла, будто не видела полжизни, только вот стоило привыкнуть — стало еще хуже.
