— Меня разбудил свет, — недовольно буркнула и отступила назад, шире открывая дверь. — Проходите.
— Нет-нет! — Хэлтаф покраснел, увидев меня замотанной в одеяло. — Просто хотел убедиться…
— Хэлтаф, если вы уж уж следите за мной, то передайте Маркусу, что неплохо бы любовниц водить другой стороной. Мне все равно, с кем он развлекается, правда, — тут я душой не кривила. К мужу нежных чувств я не испытывала, а подтверждение моей убежденности в неверности и способности наставлять рога у Маркуса не добавляло пылкости и страсти в наши отношения. — Пусть водит, кого угодно. В следующий раз попрошу Агату плотнее шторы задвинуть…
Бледное испуганное лицо Хэлтафа меня насторожило. Мужчину так удивило то, что я женщину увидела? Поспешила успокоить ночного гостя:
— Я не видела, кто та… любительница экстремальных приключений. Просто догадалась, что женщина, по силуэту. Платье ведь можно отсюда разглядеть. Так что я не знаю, кто приехал на свидание к Маркусу. Тайна так и осталась покрыта мраком.
Это заверение Хэлтафа не успокоило. Совсем. Он только сильнее напрягся и даже решился зайти внутрь. Для человека, близкого к Маркусу, такой шаг — верх отчаяния. Пусть я и не голая, но все же не в одежде, да и одна. Представляю, сколько бы слухов породило такое поведение, будь тут свидетели. Но я не уверена, что никто не подглядывал.
Я поспешила закрыть дверь побыстрее, затем отошла от Хэлтафа и кивнула ему на свободную софу, сама же побрела к кровати.
— Что еще, Хэлтаф?
— Сира, дайте слово, что вы не скажете мессиру, что видели сегодня ночью что-либо.
— Что за глупости? — фыркнула и тряхнула головой. — Повторяю, пусть делает, что хочет.
— Сира, — Хэлтаф вскочил на ноги, — я говорю очень серьезно. Поверьте, это вопрос жизни и смерти. Не шутите с этим! Повторюсь, все очень и очень серьезное. Вы не представляете насколько!
— Что же, Маркус меня убьет? Если узнает?
Я попыталась хмыкнуть, но не вышло. Легко изображать бахвальство, когда сердце в пятки не уходит, а у меня не просто ушло, оно ухнуло! Взмокнув, прониклась паникой Хэлтафа. До меня начало понемногу доходить, что все довольно серьезно. Поэтому помощник Хэлтафа позволил себе вломиться ко мне в спальню.
— Хорошо, Хэлтаф, я ничего не скажу Маркусу, даже словом не обмолвлюсь. Буду молчать, даже если он будет меня спрашивать. Только… Только у меня тоже есть ответная просьба, уж простите, если я слишком наглая или пользуюсь ситуацией.
Так оно и было, я пользовалась. Я нагло, жадно пользовалась тем, что плыло мне в руки. В том мире у меня была довольно жалкая работа и беспросветное будущее, поэтому здесь я довольно смиренно все приняла. Но еще там я поняла, что, если рыба плывет в руки, глупо поворачиваться к ней задом и выходить из реки.
— Я… Я правда не знаю, что мне нужно найти в библиотеке, но буду и дальше искать. Только… Только это разговор между нами, пока. Когда я все узнаю, то сама расскажу Маркусу. Только так, это мое условие, — выдохнув, посмотрела на нахохлившегося Хэлтафа, похожего на намокшего голубя. — Думаю, что ответ на мой вопрос поможет и Маркусу, он раскроет все тайны, которые терзают и его, и меня. Я… Я уверена, что тот камень, как вы его все называли… — напряглась, пытаясь вспомнить, — тот самый, которым магию измеряют.
— Серкел? — Хэлтаф оживился и, не выдержав, встал на ноги. — Серкел, да?
— Да, Серкел. Что… Что, если я скажу, что он ошибся? Что у меня есть на самом деле магия, а он просто ее не нашел. Может быть такое?
