Заехав в супермаркет за продуктами, загоняю машину на ее место в паркинге. Забираю из багажника пакеты и прохожу между машинами к лифту.
- Настя? - слышу за спиной.
Оборачиваюсь и силюсь улыбнуться - передо мной Лера, соседка по дому и мать подружки детства Славуши.
- Привет, Лер, - отзываюсь я, силясь выдавить из себя улыбку, но та получается вялой.
- Как дела? Давно тебя не видела.
Лера буквально сияет. Невооруженным глазом видно, что у человека все хорошо, и проблемы вроде моих ей чужды.
- Нормально, - отвечаю, вновь пытаясь улыбнуться, чтобы звучать правдоподобно, однако мои актерские способности, видимо, взяли выходной.
- Знаю я такое "нормально", - приглядывается она ко мне и, не давая мне даже возразить, забирает у меня один пакет. - Ну-ка, пойдем к нам, поговорим.
- Нет, Лер, не могу, - отнекиваюсь. - Надо ужин готовить.
- Ужин подождет, - говорит она безапелляционно и утягивает в противоположную сторону - к лифту, ведущему в ее подъезд.
Наши дома напротив друг друга, но в одном ЖК, и паркинг у нас общий.
Усадив меня за стол на огромной светлой кухне и поставив передо мной стакан теплой воды - от кофе я отказалась, так как утром выпила два и во рту до сих пор горечь, - сама садится напротив, скрестив руки на груди.
- Так, давай. Рассказывай про свое "нормально".
Я хмыкаю, верчу стакан в руках, чтобы оттянуть время.
- Лер, ну правда, все нормально. Просто… забегалась, устала…
Она фыркает, качая головой:
- Настя, ты за кого меня держишь? Я тебя знаю семь лет. И вижу, что у тебя потухшие глаза, а лицо такое, будто ты со вчера тщетно разыскиваешь утерянный смысл жизни.
- Никакой смысл я не разыскивала, - бурчу, недовольная тем, что она читает меня как открытую книгу.
Это не очень хорошо в моем сегодняшнем положении. Мамаев не должен понять, что я знаю, пока я сама не буду готова ему рассказать. Нужно срочно брать себя в руки.
- Значит, потеряла что-то другое? - чуть поворачивает она голову.
Я вскидываю на нее глаза:
- Лера, пожалуйста…
- Настя. - Ее голос становится мягче. - Не подумай, что я имею привычку совать нос не в свое дело, но я вижу, что тебе плохо. И раз ты не говоришь об этом, значит, это что-то серьезное. И я хочу тебе помочь. Если ты позволишь мне.
Помочь…
Помощь мне нужна, но как мне поможет Лера?
Чтобы она помогла, я должна рассказать ей все, раскрыть все карты и признаться в том, что муж изменил мне. Как можно признаться в этом? Как объяснить, не сгорев со стыда?..
Я поднимаю голову, смотрю на нее. Ее глаза полны искреннего участия, но я не могу выдавить из себя ни слова.
Слишком тяжело. И слишком стыдно.
Пока о том, что муж изменяет мне, знаю только я. А если начну говорить об этом, произнесу это вслух, это… станет реальностью. Хотя это и так реальность - у его любовницы пузо на нос лезет…
- Это Сергей? - тихо спрашивает она, и я едва не вскрикиваю от того, как легко она угадывает.
Попадает в яблочко.
Я молчу, отведя взгляд и этим, конечно, выдаю себя. Дубровская глубоко вздыхает и дотягивается пальцами до моей руки.
- Хорошо, Насть. Если пока не готова говорить об этом, я не буду давить. Но пообещай мне, что обратишься за помощью, если она тебе понадобится. Какая угодно. Я серьезно. Я на твоей стороне.
Ее слова задевают меня до глубины души, и я благодарна ей, что, все поняв, она не настаивает.
- Спасибо, Лер. Я… подумаю.
