– Потому что ты – мужик в юбке. – Припечатывает, откидывая голову на подголовник.
Расплывается в довольной улыбке, мне же прибить его хочется.
И улыбку эту мерзкую с рожи стереть.
– Перестань решать за мужчину! Расслабься, позволь себе быть мягкой и нежной, ты же девушка.
– Знаешь, что? – Завожусь с пол-оборота. Неосознанно вжимаю педаль газа в пол, и слюной брызгаю. – Ещё одно слово, и я…
– Осторожно!
Скрежет металла.
Глухой удар.
8. Глава 8
Ева
*****
Хлопок, и дыхание перехватывает.
Это подушка безопасности срабатывает, впечатываясь в грудную клетку. И воздух из лёгких выбивает.
Закашливаюсь, пытаясь рукой дотянуться до ручки на двери. И глаза начинает щипать от мельчайших частиц пыли.
– Давай, давай сюда! - Сильные руки поднимают меня как пушинку. Подхватывают за талию, вытаскивая на свежий воздух. Встряхивают как куклу. - Ты убить нас решила?
– Кха...кха... - Закашливаюсь, глотая морозный воздух.
И затуманенным взглядом по Александру скольжу.
Хочу сказать ему что-то колючее, но язык болит. Кажется, я прикусила кончик, когда выстрелила эта чёртова подушка.
Теперь он опух и онемел.
И слёзы наворачиваются.
– Если решишь когда-нибудь повторить подобное, предупреди, чтобы я вышел. У меня ещё куча планов по жизни, и я не собираюсь умирать из-за какой-то упрямой ослицы, которая возомнила себя гонщиком!
Рычит прямо в лицо, не замолкая ни на секунду. А потом просто сплёвывает на землю, отнимая свои лапищи от меня.
И я едва не падаю, оказавшись без поддержки.
Что он вообще возомнил о себе?
– Слышь, друг, всё нормально? - Оборачивается, направляясь к гориллоподобному мужику, который выходит из того автомобиля, в который я впечаталась. - Моя невеста просто...
– Держи свою курицу подальше от дороги, уяснил? - Этот тип выкрикивает, кривя и без того страшную физиономию. - Пусть на метро ездит!
Ярость застилает глаза.
И обида накатывает.
До этого никто не смел так говорить со мной.
Я же Ева Александровна Заяц, известная в своих кругах личность. Да ещё - просто красивая девушка, разве можно так?
Но ответить боюсь. Неизвестно, в какой подворотне воспитывался этот амбал, а ещё каждый из его кулаков весит, наверное, тонну.
С таким и говорить-то опасно.
Боже, во что ты вляпалась, Ева?
– Простите. Я оплачу вам разбитую фару и бампер. - Выдыхаю, едва совладав с нервами. - Может, обойдёмся без органов правопорядка, я сейчас просто...
Вытаскиваю кошелёк, рассматривая пустое содержимое.
Только карточки, никакой налички.
– Слышь, курица, что ты там лепечешь? - Этот горилла ехидно хмыкает, а ещё делает пренебрежительный жест пальцами. - Закрой клюв!
– Так, я бы посоветовал вам так не разговаривать с моей невестой. - Саша неожиданно встаёт передо мной и мужиком, нервно дёргая шеей. - Она уже извинилась и даже предложила урегулировать ситуацию.
– Урегулировать? - Амбал взрывается.
Его рожу перекашивает, а ещё он багровеет так, что становится страшно.
И я даже радуюсь в душе, что Саша рядом со мной.
– Держи свою курицу дома, у плиты! На большее-то она явно не способна!
Я задыхаюсь от переполняющей обиды.
Она заполняет мою грудную клетку, распирая изнутри. И звуки вокруг меркнут.
На голову будто натянули меховую шапку.
Всё вокруг - в замедленной съёмке.
Саша что-то говорит моему обидчику, а потом заносит кулак над его багровой физиономией, и тот, отшатываясь, оседает на тротуар.
– Ты... Ты! - Выдыхает, держась за левую скулу. И глазищами вращает от злости.
