- Кариночка, дорогая, деточка, как у вас дела, роднуля? Новости какие? – слышу в трубке знакомое, только с виду доброжелательное сюсюканье.
- Иди одевайся, Дашунь, - шепчу дочери.
За шесть лет (звучит, как тюремный срок!) брака я вычислила, что если начало беседы свекровь строит с ласковых прозвищ, отвечать, что у нас все в порядке нельзя. Надо выдать «маме» что «покушать»: обозначить пару проблем. Тогда она с энтузиазмом примется бросаться вариантами решений, какими безумными бы они не казались. Свекрови на пенсии невыносимо скучно. Наша с Русом семья – последняя и единственная возможность для нее почувствовать себя нужной и живой.
- Да вот Дашулю никак не вылечим, уже и диету пробовали, и процедуры разные меняли, - бодро рассказываю. – Нам сейчас в садик пора собираться. Давайте я вам вечером перезвоню, может вы подумаете, посоветуете, что еще можно попробовать.
Со своей стороны, я стараюсь всегда абсолютно уважительно высказываться в сторону мамы Руса. Каждое слово взвешиваю по три раза и на двух разных весах. До сих пор помню, как однажды прилетело, что я свекрови грублю и ставлю себя выше её.
- Кариночка, милая, тут к гадалке не ходи, умным людям сразу понятно, откуда болезнь!
«В смысле?!» - напрягаюсь в два счета.
Ребёнок с двух лет страдает от нетерпимого кожного зуда, дерёт локти и колени до кровавых корок, а бабушке сразу было всё понятно, но она продолжает играть в партизанку?! Выдаст правду только после пыток?
- И что?! В чем дело? – захлебываюсь буквами, теряюсь.
- Ребёнок до семи лет - отражение состояния мамы, Кариша, - продолжается с истерическими нотками. – Себя надо лечить, родная! СЕБЯ!
Первым же внутренним порывом хочется швырнуть трубку об стену. Подтвердить, знаете ли, почетное звание сумасшедшей. Его, как победное знамя, суют мне в руки то Руслан, то его мама, то прохожие на улице. Сдерживаю себя с трудом. Сжимаю трубку в руке до боли, понимаю, что почти не дышу. В голове молоточками стучит пульс, перед глазами водят хороводы темные круги.
- Чего замолчала, Карина? Обиделась? Ты, по сути, ничего ради ваших отношений с Русланом и не делаешь, - слышу фырканье. – На тот семинар, куда я тебе билет подарила, хотя бы сходила? Нет же, не дошла!
- Сходила! – огрызаюсь со звериной жестокостью.
И четыре часа сидела в углу с лицом цвета спелой клюквы, не зная, куда деть глаза. Семинар назывался «Пробуждение женского оргазма».
- А сын ни словом не обмолвился, что ты сходила…
- Справку не взяла, что была! Простите, забыла, - шиплю. – Нам в садик с Дашенькой пора, иначе опоздаем. Извините, не могу сейчас говорить, позже перезвоню.
Бросаю трубку. Естественно, я не перезвоню!
Пытаюсь отдышаться. Ощущение, что пробежала без подготовки десятикилометровый марафон, но до конца так и не дошла. Сломалась, выдохлась и рухнула на дороге за несколько метров до финиша.
Свекровь, видимо, только что прочитала в журнале очередную умную психологическую статейку и спешит поучать непросвещённых, вроде меня.
- Опоздаем, мама! – подбегает Даша, вытаскивает меня из ступора.
- Идем, золотце, - забираю их холодильника специальные контейнеры с перекусом для дочери и беру её за руку.
Сначала нам говорили, нейродермит пройдет, если убрать из питания продукты-аллергены, но в итоге помогло ненадолго. Я не стала возвращать обычный рацион питания. Без диеты состояние Даши могло сильно ухудшиться.
