Изнанка мести - страница 6

Выгорский улыбнулся: «Теперь согласна, что я тебя должен отвезти?»

Она больше не упиралась, успокаивая себя тем, что его поведение – это только дань вежливости. Что ж, даже такую учтивость она, пожалуй, встречала впервые в жизни. В современном мире, где каждый стремился урвать кусок пожирнее, да утащить в логово поскорее, девушки давно перестали ждать от мужчин галантного поведения. Что толку размышлять о его мотивах, если он удивил ее не меньше четырех раз за последние два дня? Завтра они увидятся – мысль эта отозвалась приятным покалыванием в груди.

Уже у ее двери, до которой Ярослав галантно проводил Вику, они договорились, что в восемь-пятнадцать встретятся у машины. Попрощавшись, Вика вошла домой.

Сумрак окутывал комнаты, и она, сняв пальто, немного посидела в папином кресле у окна. Прислушалась к тишине и привычным звукам: громкому разговору за стеной, музыке сверху, лаю собаки во дворе, неясному стуку и шорохам. Хорошо было помолчать. Вспомнила прошедший день, заботы, поездки, нового знакомого – теперь соседа.

Ярослав Выгорский произвел на нее удивительное впечатление, его уверенные движения и мягкая походка завораживали. Где-то внизу он клал ключи на столик, разувался, развязывал галстук. Вика загорелась нарисовать крепкие руки: длинные пальцы, ровные ногти. Она поискала глазами бумагу, представляя, как изобразит большие ладони, небрежно лежащие на руле. Некоторое время боролась с желанием схватиться за карандаш, не без тайной досады на намеченную на вечер уборку. Сегодня она должна была пропылесосить, полы помыть, люстры и зеркала протереть, сантехнику почистить. Вика повернулась к окну и несколько минут смотрела в темно-синее небо, потом решительно поднялась.

«Нарисую завтра, – постановила она себе, – на лекции по истории искусств».

Глава 2. Ярослав. До знакомства.

Зовут бояр и их людей

На славный пир – на пир мечей!

М. Ю. Лермонтов

Жизнь человека – это цепь событий. Причины и следствия, боль и радость держатся в ней подобно кольцам, переплетаются, образуя причудливый узор. Сходятся и расходятся люди, рождаются младенцы, умирают старики. У каждого часа, дня и года своя горечь, своя задача.

У Ярослава Выгорского она была простой, а по его собственному разумению, даже элементарной: вернуть квартиру деда. Он как раз раздумывал над этим, когда гнал на спортивной Мазерати в сторону Ленинградского проспекта.

Нет, конечно, для полного счастья недоставало ему больше всего отца. Именно его крепкого рукопожатия, спокойного взгляда, раскатистого смеха. Одним своим присутствием он умел поддержать сына, разогнать туман в глазах мачехи, развеселить брата, успокоить сестру. Но, увы, отца не было в живых, и Ярослав больше десяти лет не верил в чудеса. С некоторых пор он верил только в себя, знал, что все необходимое придется делать собственными руками. В том числе и выручать квадратные метры. Сейчас они были единственной, недостигнутой пока, целью. Все остальное Ярослав заработал к двадцатилетнему возрасту.

Свою первую прибыль он, с благословения предка, получил в возрасте восьми лет. Купил упаковку колы на оптовом рынке, продал ее по бутылке, поимев доход в триста рублей, а чистую прибыль – в сорок пять. В четырнадцать, опять при поддержке отца, попробовал себя на бирже. Приобрел акции британской «Хатртвэр».

Ярослав сделал музыку громче и усмехнулся уголками губ, вспоминая, как дрожали внутренности, когда буквально на следующий день после покупки цена опустилась, и он потерял деньги. Батя трепал его по голове, называл юным маклером и велел не унывать. Он был, как всегда, прав: через месяц курс поднялся. Ярослав по-быстрому избавился от бумаг, дабы зафиксировать прибыль, уплатив соответствующую комиссию. Спустя несколько дней стоимость акций выросла в два раза.