Изображение души господина А. Роман - страница 21

Как так? – А просто: и обычаи и исповедания суть ложь. Я вас этим в первых строках моей книги огорошил, чтобы вы по ходу повествования меньше раздражались. Потому что обычаи и исповедания предполагают подчинение, а не любовь к Высшему и сущему… Когда же огонь любви сей вспыхнет в сердце, тут-то обычаи и исповедания в удавку да колодку и превращаются, словно по волшебству…

Душа господина А. в рамках обычая наставничества искала учителя. Раболепие крепко сидело в нём, как и в прочих. Да только человекоугодие, целование рук, возведение различных учений в Истину дурно на судьбе господина А. отзывалось…

Понял тогда он, что наставничество суть благо для того, у кого путь по жизни суть скатертью дорожка. Послал тогда господин А. всех учителей в известное место, решительно отбросил костыли веры земной и обычая. Потому что ожила в сердце души его искра. Та самая искра, которая в прежнем его воплощении уже теплилась в душе польского мечника. Подчинился, заворожился ей и пошёл господин А. к раю своему, искру сию пестуя да уповая на Всевышнее только. Потому что, как показывало бытие его, всё оказывалось ложью вместе с богами человеческими… Может, и не для всех, а для него лично – да! Совершенно определённо. Ибо истина для каждого – его, собственная, выстраданная. Иди-ка, докажи, что неправ, когда правда кровью добыта, когда она тут вот, в сердце ярым пламенем полыхает, а?!..

«Третий Рим» между тем представлял из себя в те поры жалкое зрелище. И чем дальше, тем всё более убогим становилось оно… Как будто… В Риме этом самым грустным для господина А. оказывалось то, что не было любви в нём и даже подобия духовности – волшебство и начётничество одни. Особенно же третьеримцы морочили головы себе и другим магией цифровой… Очень хотелось сказать господину А. людям, что нет таких цифровых последований, которые не отменял, не сжигал бы огонь сердца души. Но только молчал он об этом. Потому что чувствовал: недоступно третьеримцам знание сие. Видать, сокровенным было оно…

Третий же Рим стоял на волшебстве и недоброте великой… К коммунистам или мусульманам – оно понятно. Но вот друг ко другу… И для господина А. было весьма странным вдеть, что кто-то при этом ходит в церкви и воинственно отстаивает своё третьеримство перед другими. Хотя ложь третьеримства наотмашь била кулаком по глазам. И третьеримников господин А. видел духовным зрением своим с огромными синяками на заплывших лицах, будто смиренную жену запойного алкоголика.

Алкоголь господин А. не принимал. И шёл без костылей. Глубоко Родиной дышал, грудь расправив. Мать-сыру-Землю целовал и телесными, а пуще духовными губами. И душа его млела, говоря будто: «Верной дорогой идёшь, хороший мой». И приближался в шествии сем господин А. к телесной низине здания общественного и вершине духовной…

Люди не видят восхождения духовного – только телесное движение. А оно, будь хоть в сторону нищеты, хоть в мир роскоши, оказывалось обычно осознанной или неосознанной жаждой порока…

Воистину, нет ничего увлекательнее и привлекательнее порока на Земле!.. Почему оно так?.. Вы знаете, жизнь землян даже при взгляде не с того света, а только при явном приближении к миру духов, она представлялась столь чудовищной, что душа господина А. трепетала всем существом, воспринимая своею «спиной» язвящие излучения земной жизни… «Прочь, прочь, прочь… Скорее!.. Брррр…» – неосознанно возникало в сознании. И когда наваливалась очередная вопиющая несправедливость, телесной смерти жаждал. Потому что выхода из житейского болота для тела своего не видел.