Изображение военных действий 1812 года - страница 62

Маститый полководец, незадолго перед тем окончивший пятилетнюю войну с Турцией богодарованным, как выразился сам Александр, Бухарестским миром, был избран комитетом 5 августа, в тот самый день, как кровопролитная битва кипела под стенами и в стенах Смоленска. Через три дня, 8 августа, император лично объявил Кутузову о назначении его главнокомандующим всеми армиями и ополчениями, и в то же время известил об этом Барклая, Багратиона, Тормасова и Чичагова, шедшего из Молдавии и Валахии на соединение с 3-й армией.

Все они получили рескрипт одинакового, следующего содержания: «Разные важные неудобства, происшедшие после соединения двух армий, возлагают на меня необходимую обязанность назначить одного над ними главного начальника. Я избрал для сего генерала от инфантерии князя Кутузова, которому и подчиняю все четыре армии. Вследствие сего предписываю вам со вверенной вам армий состоять в точной его команде. Я уверен, что любовь ваша к Отечеству и усердие к службе откроют вам и при сем случае путь к новым заслугам, которые мне весьма приятно будет отличать надлежащими наградами».

Барклай де Толли, получив отправленный к нему рескрипт 15 августа, в Вязьме, тогда же отвечал государю: «Всякий верноподданный и истинный слуга Государя и Отечества должен ощущать истинную радость при известии о назначении нового главнокомандующего всеми армиями, который уполномочен все действия вести к одной цели. Примите, Всемилостивейший Государь, выражение радости, которой я исполнен. Воссылаю мольбы, чтобы успех соответствовал намерениям вашего величества.

Что касается меня, то я ничего иного не желаю, как пожертвованием жизни доказать готовность мою служить Отечеству во всяком звании и достоинстве». О назначении Кутузова 1-й армии было объявлено, в день получения рескрипта, следующим приказом начальника главного штаба Ермолова: «Его светлость генерал от инфантерии князь Голенищев-Кутузов по высочайшему повелению назначается главнокомандующим 1-й, 2-й, 3-й и Молдавской армией».

Возвещение это было принято с восторгом в обеих армиях, утомленных продолжительным, почти безостановочным отступлением, казавшимся как бы оскорбительным для чести Русского оружия. Теперь, с назначением Кутузова, со славой служившего под знаменами Румянцева и Суворова, и еще недавно разгромившего турок, все оживали надеждою, что он прекратит отступление и даст решительную битву Наполеону, битву, которой жаждали все в России и в которой все видели предел неприятельскому вторжению. Назначение Кутузова, вождя с русским именем, удовлетворяло и народному самолюбию; особенно в такую эпоху, когда начиналась война народная.

Высочайший рескрипт, подчинявший все четыре армии новому главнокомандующему, не имел, впрочем, никакого влияния на распоряжения Барклая, который, как выше сказано, 16 августа продолжал отступление к Федоровскому. Извещая государя о намерении своем занять позицию при Царево-Займище и дать там генеральное сражение, он, между прочим, писал: «Не намерен я теперь, когда наступают решительные минуты, распространяться о действиях вверенной мне армии. Успех докажет, мог ли я сделать что-либо лучшее для спасения государства.

Если бы я руководим был слепым и безумным честолюбием, то, может быть, ваше императорское величество изволили бы получать донесения о сражениях, и, невзирая на то, неприятель находился бы под стенами Москвы, не встретив достаточных сил, которые были бы в состоянии ему сопротивляться».