Изоляция. Сборник - страница 6

С этими словами юноша взял в руки напёрсток, наполнил его из бочки и поднёс Отцу-Архивариусу. Тот вздохнул, но принял напиток, осушив напёрсток до дна.

– Мой мальчик, это последний напёрсток, который я пью.

– Но как же библиотека, кто же будет учить добру?..

Опираясь на плечо ученика, библиотекарь встал, посмотрел в зелёные глаза и окрепшим голосом ответил:

– Ты, Альфред. Моё время на исходе, но его должно хватить для того, чтобы закончить твоё обучение. Я нашёл себе подмастерье, которого искал все эти годы, а значит, могу уходить на покой… Спустимся вниз, нам предстоит долгая беседа.

Вечер сменился утром. Прошла осень, а за ней и зима. Альфред получал всё больше обязанностей: теперь он подбирал для библиотеки новые книги. И весь восьмой этаж был в его распоряжении. А Отец-Архивариус спускался всё реже.

Наконец, наступила весна. Всё цвело в Блаурфельсене. Темнело поздно. Альфред поднимался на седьмой этаж.

Теперь он сам носил чёрный берет и большую связку ключей на поясе. В руках он держал кисть белой сирени, на лице его сияла грустная улыбка.

За дубовым столом сидел Отец-Архивариус в одной ночной рубашке. Он сильно постарел, осанка уже не была такой прямой, но ясность взгляда ему не изменила.

– Отец-Архивариус, я принёс вам цветы.

Библиотекарь улыбнулся. Было видно, что он потерял последние зубы. Ослабшим голосом отвечал:

– Спасибо, сынок. Ноги меня уже совсем не носят, не увидеть мне этой весны. А ты радуешь старика… Как прошёл день, не было ли проблем?

– На восьмом этаже пополнение. Неизвестный принёс очередной сборник ядов… Воистину, нет предела фантазии человеческой! Книга уже под замком, господин распорядитель.

Старец тихо засмеялся.

– Теперь ты здесь господин распорядитель, а я так, старик с седьмого этажа.

Было видно, что бывший библиотекарь устал. Весною дни длинные, а старость быстро отнимает силы. Положив ветку сирени на дубовый стол, Альфред сказал:

– Будем спать, Отец-Архивариус. Завтра в городе снова праздник весны.

Сгустилась ночь. За стенами башни пели сверчки и сияла полная луна. Весна выдалась тёплая, без заморозков, что очень редко бывает в Блаурфельсене. Альфред спал на своей кровати, а Отец-Архивариус засыпал в дубовом кресле. Хоть и уговаривал его ученик перейти на его постель, но не хотел старый библиотекарь изменять привычкам. Засыпая, он смотрел на лик полной луны и думал. Отец-Архивариус вспоминал свою молодость, вспоминал, как такой же весной ходил по улицам города и рвал сирень. А утром Хеиланд принял его в свои объятия, молодого и чернобородого, как пятьсот тридцать восемь лет назад. Принял и увёл на вечный праздник весны.

Дмитрий Кокшенков

Сонет

Судьба комедианта нелегка:

Он на подмостках в блеске и сияньи,

Но фальшь в его каменьях и шелках,

Забот не счесть, неверно пропитанье.

Неловкий шаг (такое может быть) —

И жалко он с помоста кувыркнётся

Под хохот переменчивой толпы…

Совсем иное – участь царедворца.

Его судьба пышнее расцвела:

Не знает он ни глада, ни заботы,