– А почему Черный?
– Так с Кипра же.
– Понятно.
The Бомж Олег товарняками добирается до Москвы, читая в пути найденную книгу Сергея Минаева.
В это время лейтенанта Билялетдинова, движущегося с трупом в багажнике такси в сторону Реутова осеняет.
– Слышь, брат, тебя как зовут?
– Анатолий, но для друзей Дема.
– Демыч, тут такая тема – ВМW Х5. Ничей стоит.
– Гиде?
– Разворачивайся.
Они приезжают на стоянку перед ночным клубом. Так как уже десять часов утра, то клуб закрыт.
– Ключи у трупа, – командует Билялетдинов, привычно помахивая дубинкой. – Достань.
– Твой труп сам и доставай.
– А багажник твой!
– Точно. Сам достану, а то еще огнетушитель сопрешь, – соглашается таксист.
– А я что, помню?
– О, ключи.
– Открывай.
Лейтенант хватает свою фуражку и напяливает на голову.
– Порядок, – кокетливо крутясь перед боковым зеркалом, говорит он. – Тяжела ты, шапка Хезболлаха.
– Давай бардачок прошмонаем, – предлагает прагматичный таксист, – А то евро уже по сто, а мы еще не завтракали.
В бардачке обнаруживается книга и непонятный предмет.
– Это что за фигня? – спрашивает Дема.
– Это гиперболоид инженера Гарина.
– Фигасе! А ты умный.
– Нет, просто тут на нем написано: «Гиперболоид инженера Гарина. Маде ин Чайна».
– А-а-а. А чо в книге?
– Издательство «Смотр» – мы срезаем до 21+, – читает лейтенант.
– Это у кого большой, тем укорачивают? Садисты какие-то.
– Нет, тут про какую-то Анну – содержательницу элитного борделя, переправлявшую девушек в Венесуэлу. Она идет в некую Резиденцию и сжигает её дотла, убивает всех, кто там находится. И после резни люди начинают вопить, бить и крушить храмы, школы, полицейские участки, всё сметается толпой. Тут мало того, что призыв к революции и неповиновению, так еще и посягательство на общественные устои, чувства верующих и саму мораль.
– Поехали лучше в Хинкальную, пожрем. Да и бэху надо обмыть.
– Поехали. Заодно труп на мясо сдадим.
– Точно, все копеечка капать будет.
В это время Олег в тонком плаще и хлюпающих кроссовках стоит перед кованой калиткой на кладбище.
– Эх, мама, говорил же тебе, не ешь сало с килькой. Теперь вот лежишь в деревянной коробке возле сердца Земли и слушаешь его стук. Трудно спать, когда стучит сердечко.
– А портретик я с собой возьму, – отковыривает с памятника овальный портрет, – поможет право на наследство доказать, – вздыхает он, разворачивается и уходит. На выходе с кладбища берет из бака бутылку водки и выпивает из горла. Берет вторую, оглянувшись, украдкой пихает в карман плаща третью, и садится в автобус с китайцами, пьющими горький кофе.
– Куда везти, русский насяльника? – спрашивает водитель.
– К маме. Посмотрим, что там за волка коза привела.
Приезжает к маме, выбивает дверь. Его встречает трупный запах, смешанный с собачьим дерьмом. На пороге лежит огромный черный овчар, со стоящими, как у Бэтмена, ушами и широким розовым языком. Что самое опасное, так это то, что стоят у овчара не только уши.
– Я это самое, квартирой ошибся, – пятится Олег, опасливо косясь на вздыбленное мужское естество, увидев которое Билялетдинов и Дема непременно бы позвонили в «Издательство „Смотр“ – мы срезаем до 21+». – Зинка-билетерша же не здесь живет? Нет? Тогда я позже зайду.
– Зачем позже? Сейчас заходи, – беззвучно шепчут глаза пса. – Как раз в самое время пришел, пока моя коза куда-то умотала на «жигулях» с шофером.
– А может не надо? – слетает с губ Олега беззвучный вопрос.
