Израненные крылья - страница 15

Янтарь – частички доброй энергии, которые всегда приходят на помощь людям. Вспомнила я слова отца. А может быть, не случайно, я нашла свой секретик с янтарём. Что-то неосязаемое, но очень волнующее, зародилось в моей душе. Сегодня четверг, в субботу у нас гости, а в воскресенье я буду отмечать свой день рождения, в компании ребят. Надо подготовиться. Вспомнить парочку интересных история, например, из жизни врачей. Чтобы рассказать ребятам при встрече. Мои мысли прервал голос мамы:

– Наталья, садись в машину, нам ещё надо заехать за вином.

Я уселась назад, рядом с Аннушкой. Отец вырулил на дорогу, и мы двинулись в сторону винного магазина. Вино купили двух видов: белое и красное. Ещё купили коньяку. И морошковой наливки, для личного пользования. Всю обратную дорогу, мама и Аннушка обсуждали меню, кого, где надо посадить за стол.

– Аннушка, главное, чтобы не оказались рядом за столом, супруга академика Смирнова, Тамара, и супруга покойного Фёдора Ильича, Павлушиного однокашника, Ниночка. Ниночка, до замужества, работала на фабрике ткачихой. Так вот, Тамара, до сих пор, считает, что Ниночка вышла за Федю по расчёту, и называет её, за спиной «ткачиха-повариха». Не нашего круга. И всем своим видом показывает своё превосходство. Уж сколько раз я с ней разговаривала, да всё без толку! А она мне всё об одном: «Вот выскочила эта ткачиха за Федьку по расчёту, со света его сжила. Живёт в его квартире, как у Христа за пазухой. Ткачиха».

Историю любви, на момент знакомства, пятидесятилетнего Фёдора Ильича – в— ведущего кардиолога НИИ Скорой помощи и ткачихи фабрики имени Веры Слуцкой, двадцатисемилетней Ниночки, мама рассказывала миллион раз и всегда с упоением.

Вот и сейчас, мама начала рассказ, несмотря на то, что эту историю, слышали много-много раз. И даже от первоисточника – Фёдора Ильича и Ниночки.

Фёдор Ильич был откомандирован с лекциями о здоровом образе жизни. На известную нам фабрику, где трудилась молодая Ниночка. Курс лекций продолжался три дня. Чтобы производство не простаивало, профессор читал лекции после рабочей смены, то есть, начало лекции было заявлено на 0:00. Конечно, по законам СССР, явка всех работников была обязательна. Лекции проходили в огромном актовом зале, с бархатными малиновыми, под стать, театральным стульям, со знамёнами и портретами вождей пролетариата, на стеках, и красным суконным полотном на длинном, узком столе, на котором одиноко красовалась пара: графин с водой и гранёный стакан.

Так вот, по окончании второго дня лекции, профессор складывал свой материал в портфель. Зал был пустой. Все слушатели уже разошлись. Времени было, начало одиннадцатого вечера. Надев пальто и повязав шарф, Фёдор Ильич направился к выходу. Проходя мимо последнего ряда, его взгляд за что-то зацепился. Он увидел спящую девушку. Она примостилась на двух стульях, положив под голову сумку, одна рука свисала вниз, белые волосы каскадом кудрей рассы́пались по стулу. Девушка сладко и крепко спала. Надо сказать, что, дожив до такого возраста, Фёдор Ильич так и не удосужился узаконить себя узами брака. Сначала учёба, аспирантура. Потом стажировка за границей и важный пост заведующего отделением. Была у него. В молодости, любовь. Но, Федя, был очень скромный молодой человек. Он нежно ухаживал, трепетно заглядывал в глаз, совершал поступки, дарил цветы, провожал до дома. Но главный поступок, предложение руки и сердца, так и не решился сделать. Потом его отправили стажироваться на полгода. А когда он вернулся, его любовь уже была супругой более смелого молодого человека, заведующего складом мебели. Выпив, с горя, бутылку коньяка, Фёдор решил удариться в работу. Что принесло плоды: пассия была забыта, а карьера и навык с каждым годом шли ввысь.